Что же сыграть? Перебирая струны, я смотрела на новых подруг - ибо уже чувствовала себя с ними легко, так, словно это были мои сестры. Мне всегда хотелось иметь сестру... Я начала свою собственную, недавно сочиненную песню.

Дотроньтесь до клавиш, чтоб слились в аккордах сердца,

И мир отразился в янтарном, оранжевом свете...

Какие же разные - но что-то общее есть в их лицах. Высокая, белокурая Лада, из породы русских красавиц, маленькая, с хитрым, как у лисички, взглядом Алиса... Разве блеск глаз? Взгляды? Нет, и они разные - но чем-то все-таки похожи, как похожи взгляды маленьких детей.

Но вы все молчите, и глядя мне прямо в глаза,

За тенью усмешки, спокойно и чуточку строго,

Не верите в то, что на улице ждет вас гроза,

Прощанья огни. И туман. И рассвет. И дорога.

Закончив песню, я протянула гитару Алисе. Она играла значительно лучше меня, но это уже меня не смущало. Она начала петь, и Лада вступила вторым, низким и прекрасным голосом. Я смутно знала эти стихи, но петь не решалась.

Среди миров, в сиянии светил,

Одной звезды я повторяю имя.

Не потому, чтоб я ее любил,

А потому, что мне - темно с другими...

Девушки закончили песню, и Лада решительно встала.

- Ну все, - сказала она, - Пошли работать.

- Все бы тебе работать, - проворчала Алиса и поставила гитару в угол. Мы вышли из домика. Подруги подхватили меня под обе руки. Так, обнявшись, мы шли сквозь промозглую утреннюю сырость.

- Хорошая песня, - сказала Алиса, - Я имею в виду твою. Сама сочинила?

- Ага, - сказала я

- Мне тоже нравится, - сказала Лада, - Ты нас научишь, ладно?

- А ты на празднике-то будешь? - поинтересовалась Алиса.

- Нет, я... Ребята куда-то собираются, я с ними поеду, наверное.

- Граф берет ее, - пояснила Лада.

- Тебе везет, - сказала Алиса. Я не совсем их поняла, но переспрашивать не стала.

- Мы тоже будем ночью в цепи, - сказала Алиса. - Там увидимся, да?

- А... вы тоже? - начала я и умолкла, потому что увидела на поясе Алисы уже знакомую мне странную вещь - кристалл, испускающий свет. Алиса хлопнула по нему и улыбнулась.

- И у нас есть карросы. Ну а сейчас - пошли пироги печь.

И мы пошли печь пироги и занимались этим почти до самого вечера.

... Было уже шесть часов вечера по времени Ладиорти, когда мы выехали из ворот Замка.

Снова почти все мое внимание была поглощено ездой. Мне подобрали в конюшне небольшую смирную лошадку соловой масти. Роста она была невеликого, черные блестящие глаза-маслины кротко поглядывали из-под длинной белой челки. Звали кобылку Стрела. Как и пообещал мне конюх, лошадь отличалась отменно спокойным и послушным нравом. Даже такой неопытный наездник, как я, был для нее авторитетом. И все же я устала от рыси не меньше, чем устают от быстрого бега.

Ехали молча, и я успевала в такт рыси кое-как обдумывать все то, что пришлось пережить сегодня. Я не испытывала страха при мысли о встрече с теми таинственными врагами, которых видела прошлой ночью, хотя такая встреча, вероятно, предстояла нам снова. Во всяком случае, на поясе у каждого из моих друзей висело это странное оружие, кристаллы, испускающие свет - я знала теперь их название: карросы. Но предназначение и механизм их действия оставались туманными для меня. Впрочем, и помимо этого было слишком много таинственного и волнующе прекрасного. И было такое, рядом с чем и сказочный Замок, и приветливые его обитатели, и вся туманная Ладиорти - все отходило на задний план. Королева... и Дан. Иногда все вокруг меня растворялось, я вдруг ощущала себя стоящей в той же хижине, снова видела Королеву, и рядом - коленопреклоненного Дана. Вмиг наваждение проходило, и снова я тряслась в седле, и спина Дана, покрытая серебристым плащом, покачивалась передо мной. И наступало вновь. И вновь я ощущала таинственную неразрывную связь, возникшую в тот миг.