| Подожди, когда я уже не буду твоей, когда ты застрянешь в другой, вот тогда и предстанешь в дурацком виде! Тогда то и начнутся несоответствия. Ах, нет, они начались уже давно, только мы их не замечали. Они проявляются как в устройстве наших мыслительных аппаратов, так и особенностях наших половых органов, а также в безвкусной обстановке, которой раз за разом мы обзаводимся на распродаже, ибо надо же нам, словно по принуждению, ложиться рядом с кем нибудь, поэтому мы и обзаводимся кое чем, как правило, тем, что осталось от других, ну да, ну да, так что я хотела сказать? посредством мышления несоответствие наших половых органов, которые, по видимому, в чем то не подходят друг другу, так как ни один их не хочет, он хочет только свой, а не мой, он не считает, что мы подходим друг другу, он хочет ее, но побольше, ну конечно, у вас она есть in medium? Нет? Хорошо, я беру small, но тогда он не войдет, когда захочет, а large, пожалуй, будет слишком велика, вот так то, вот так, посредством мышления, должны устраняться несоответствия, чтобы люди снова могли трахаться как подобает. Это значит, что им больше не нужно заранее думать, как поступить, чтобы все получилось. Они должны сравнить свое устройство с устройством мира, подключиться к нему с помощью адаптера, это такой промежуточный штепсель, переходник, чтобы ток пошел не сразу как появится, а сперва поработал тут и там, пошарил в темных углах и нишах, где может скрываться что то еще. Это тело прячет от меня что то еще! Такое ему не позволено. Оно должно показать все. Если вы его покупаете, смело проникайте в любые закоулки и делайте с ним все что хотите, неважно, кто вы такой и где находитесь! Вы можете купить все что видите, и ничего больше, я хочу сказать, что больше ничего и нет, только то, что открывается вашему взору, но это то вы можете купить в любое время. Ах, вот и вы! Моей причинной потребности, которая властно требует от меня признания, почему я хочу трахаться именно с вами, достаточно доказуемого основания, одного единственного, я человек скромный, много не требую, да и предложить могу не так уж много, не правда ли, мой зрелый возраст тут ни при чем, но в действительности не бывает столь много разных событий, чтобы их нельзя было обозреть, скорее бывает так, что каждое событие сверхдетерминировано и имеет столь много причин, что мы не в состоянии их понять. Почему, скажите на милость, началась эта война? Почему я хочу, чтобы вы трахали меня, а не кого то еще? А лучше вообще никого больше! Откуда мне знать? Может, знает кто то другой? Нет, он то точно не знает. Он задумчиво кланяется, слегка наклоняется вперед, когда расстегивает ширинку и достает его. Вы нагибаетесь – и все. Вам надо лишь нагнуться – и все. Или наоборот? Этот член еще станет очень большим, вот увидите, он займет свое место рядом с цепочной пилой людоеда, рядом с его ножом, ножницами, вилкой и светом, который понадобится для видео, потом эти усилия, а после его нельзя съесть, этот пенис! И хотелось бы, да не годится он в пищу. Может, и годится для того, чтобы получить удовольствие, с этим, пожалуй, соглашусь, но он решительно несъедобен! Другие уже пробовали, но это ничего не значит, на кулинарную книгу уже нельзя полагаться, как и на любые другие рецепты. И вот этот голый человек стоит, запутавшись в сетях моего искушения. Я беру пилу, с помощью которой вызвала к жизни цепочку моих причинных связей, иначе говоря, распилила ее, и где же он, мой человечек, я хочу сказать, мой большой человек, способный начать процесс, который понравится нам обоим? С ним можно делать все что хочешь, только съесть его, к сожалению, нельзя, это доказано в судебном порядке и заверено нотариально, теперь уже совершенно понятно, что его нельзя есть, даже когда хочется, даже если попытаешься это сделать, даже если часами будешь жарить его и как следует поперчишь, ничто не поможет, он несъедобен, с какой стороны ни возьми, сколько бы ни дергался, ни кричал и ни вздрагивал, гастрономического удовольствия он не доставит. |
