Подобным образом он относился и к спиртному. Воздерживаясь от алкоголя, наслаждался живой атмосферой, царившей в тавернах. В известнейшем опусе из «Пенсильванской газеты», которому предстояло украсить огромное количество пабов, он привел «Словарь пьяницы» — более двухсот пятидесяти слов, описывающих состояние опьянения: «Мертвецки пьяный… хмельной… подвыпивший… выпивоха, захмелевший… пьян, как швед… пьян в лоскуты… пьян в дым… пьян, как сапожник… лыка не вяжет… пьян в доску… пьян вдрызг, пьян вдрабадан… пьян в дымину… промариновавшийся… пьян в дугаря… пьян до зелена змия… угарный… керной… вусмерть…» А параллельно пугал читателей новостными отчетами о смертях пьяниц, изобиловавшими колоритными деталями, а также писал передовицы об «отравляющем» влиянии спиртных напитков. На опыте работы печатников в Лондоне он учил своих сотрудников тому, что крепкие напитки снижают трудолюбие; став редактором в Филадельфии, он продолжил эту кампанию.

Франклин также совершенствовался в умении подтрунивать над самим собой. Он, как впоследствии многие американские юмористы, осознал, что толика самоиронии помогает расположить людей к автору. В одном небольшом выпуске «Газеты» он описал, как «известный печатник» гулял вдоль причала, поскользнулся, и нога его застряла в бочке с дегтем. Неловкие попытки высвободиться прошли по поговорке «проворный, как пчела в бочке с дегтем». Франклин закончил статью игрой слов: «Он действительно не был ни медоносной пчелой, ни шмелем, а просто-напросто брюзжащей пчелой с инициалами Б. Ф.».

К началу 1730-х годов дело Франклина процветало. Он начал строить и расширять свою маленькую империю, посылая молодых работников по окончании ученического срока открывать партнерские типографии на территориях от Чарльстона до Хартфорда. Он снабжал их прессой и брал на себя часть затрат, а также предоставлял кое-какой материал для публикаций, взамен получая часть их дохода.

Брак по расчету

Теперь, когда Франклин укрепил бизнес, он понял, что хочет найти хорошую жену. На холостяков в колониальной Америке смотрели косо, а у Франклина имелись сексуальные аппетиты, которые, как он и сам понимал, нужно дисциплинировать. Так он принялся искать супругу, предпочтительно с приданым.

В его доме столовались друг из Хунты, стекольщик и математик Томас Годфри, и его жена, которой нравились их трапезы и ведение дома. Миссис Годфри предложила ему жениться на одной из ее племянниц, которую Франклин нашел «очень достойной». За этим последовали ухаживания. Разговоры о приданом были нормой, и Франклин пытался вести переговоры через миссис Годфри: речь шла приблизительно о ста фунтах (сумма, которую он по-прежнему был должен за свое печатное дело). Когда семья девушки ответила, что не может выделить такую сумму, Франклин предложил, довольно неромантично, чтобы они заложили свой дом.

Семья девушки незамедлительно разорвала с ним отношения — либо от ярости, либо (как подозревал Франклин) в надежде, что ухаживания зашли настолько далеко, что влюбленные совершат побег без приданого. Возмущенный Франклин отказался иметь что-либо общее с девушкой даже после того, как миссис Годфри объявила о готовности семьи к переговорам.

Окончились не только ухаживания Франклина, но и еще одни дружеские отношения. Годфри съехал, оставил Хунту и в итоге передал право выпускать свой небольшой альманах сопернику Франклина Брэдфорду.