— Вот дьявольщина. Не устаю повторять, что в этой игре предполагать ничего нельзя. — Эйзенхауэр налил себе еще кофе, встал и подошел к камину. — Тела сотнями прибивает к берегу. Так мне доложили.

— Да, так оно и есть.

— Нет необходимости обсуждать, что это должно остаться тайной. Нам придется здесь вблизи, в Девоне, устроить временную братскую могилу. По крайней мере, эта область под военной администрацией. Это облегчает дело. Если это выплывет наружу незадолго до вторжения, то может очень плохо сказаться на моральном состоянии войск.

— Я согласен. — Манроу помялся и сказал осторожно. — Есть проблема, касающаяся Посвященных, генерал.

— Начать с того, что их там не должно было быть. Никто не знает лучше вас предписаний относительно Посвященных.

— Могло быть хуже, генерал. Их там было трое. Два тела уже найдены. Третий человек, вот этот, еще не обнаружен. — Манроу достал из портфеля папку и подал Эйзенхауэру.

Генерал просмотрел бумаги.

— Полковник Хью Келсоу. — Он потемнел лицом. — Я знаю его лично. Неделю назад он смотрел два пляжа в Нормандии.

— Юта и Соод. В тот раз за ним присматривали десантники, и он имел при себе таблетку-L на случай, если его схватят. Как генералу известно, цианид убивает мгновенно.

Эйзенхауэр вернул папку.

— Ему известно, бригадир, когда мы высаживаемся и где. Трудно представить последствия.

— Мы имеем людей на пляжах около Слептона, генерал. Его ищут. Нет причин сомневаться, что его тело прибьет к берегу вместе с другими.

— Не пытайтесь меня успокаивать, — резко сказал генерал. — Некоторые тела никогда не принесет приливом. Я это знаю, и вы это знаете, и если Келсоу будет одним из них, мы никогда не сможем быть уверены, что он не подобран противником.

— Вы правы, генерал, — признал Манроу, потому что возразить было нечего.

Эйзенхауэр подошел к окну. По стекллам барабанил дождь.

— Ну и день, — сказал он мрачно. — Одно я знаю точно: есть человек, который нынче утром улыбается.

В это самое время Адольф Гитлер читал рапорт об операции, проведенной у Слептон-Сендс, находясь в помещении с картами в бункере, известном как Волчье логово, под Растенбергом, в глубине лесов Восточной Пруссии.

Присутствовали все важные нацистские чины: Генрих Гиммлер, рейхсфюрер СС и шеф, как государственной, так и секретной полиции; Иосиф Геббельс, государственный министр пропаганды; рейхсляйтер Мартин Борман, исполнявший, среди прочего, обязанности секретаря фюрера; оберфюрер Раттенгубер, шеф безопасности при Гиммлере и начальник эсэсовской охраны в Растенберге.

Гитлер чуть не пританцовывал от удовольствия, смяв в руке тонкий листок бумаги с сообщением.

— Вот, наш военно-морской флот еще в состоянии наносить удары на собственной территории противника! Затонули три судна и сотни погибших. — Его глаза сверкнули. — Плохое утро для генерала Эйзенхауэра, джентльмены.

Все были полны энтузиазма.

— Хорошие новости, несомненно, мой фюрер, — сказал Геббельс и засмеялся своим высоким смехом.