— Я не знаю английского.

Мартиньи перевел и наклонился к Бауму.

— Пока все складывается нормально.

Баум приподнялся и указал рукой.

— Посмотрите туда.

Мртиньи обернулся и увидел в лунном свете, что слева по борту появился Спитфайер. Он взглянул вправо, там тоже появился самолет сопровождения. Мартиньи надел наушники второго пилота. В них сразу возник сухой голос:

— Мартиньи, вы меня слышите?

— Мартиньи слушает.

— Вы сейчас в двадцати милях восточнее острова Уайт. Мы собираемся повернуть внутрь страны и снизиться до трех тысяч. Я поведу, а мой друг будет замыкающим. Мы проведем вас внутрь.

— Очень приятно. — Он перевел Сорсе полученные инструкции и откинулся в кресле.

— Все в порядке? — спросил Баум.

— Лучше некуда. Они проводят нас над территорией. Еще минут пятнадцать и все.

Баума охватило нетерпение. На этот раз, когда он решил закурить, руки у него не дрожали.

— У меня такое чувство, словно я откуда-то вырвался.

— Я понимаю, — сказал Мартиньи.

— Правда? Это удивительно. Я побывал в Сталинграде, я вам говорил? Величайшее поражение в истории германской армии. Потери триста тысяч человек. Я был ранен за день до того, как прекратились полеты. А меня вывезли на добром старом JU52, таком как этот. Девяносто одна тысяча человек были взяты в плен, двадцать четыре генерала. Почему они, а не я?

— Я потратил годы, чтобы найти ответы на вопросы вроде этого, — ответил Мартиньи.

— И нашли?

— Нет, пожалуй. В конце, я пришел к выводу, что ответов на них нет. Как нет ни смысла, ни малейшей причины.

Он снова надел наушники, услышав в них голос, дававший новые инструкции и новый курс. Мартиньи передал их Сорсе. Они начали снижение. Спустя несколько минут голос зазвучал снова:

— Хорнли-филд прямо по курсу. Приземляйтесь.

Огни посадочной полосы были ясно видны, и Сорса теперь не нуждался в переводе. Он сбросил обороты, выпустил закрылки, обеспечив условия для безукоризненного приземления. Спитфайры сопровождения выполнили полубочку соответственно вправо и влево и исчезли в ночи, набрав высоту.

Юнкерс замедлил свой бег. Сорса подвел самолет к башне управления полетами. Он остановил самолет и выключил двигатель. Баум вскочил в волнении и крикнул:

— Нам удалось!

Сара улыбалась. Она крепко сжала руку Мартиньи, а Келсоу, лежа на полу, громко смеялся. Чувство освобождения было совершенно неописуемым. Баум открыл дверь, и они с Мартиньи выглянули наружу.

Из мегафона пришел голос:

— Оставайтесь на месте.

Цепочка людей в синей форме королевских ВВС с винтовками направилась в их сторону. В тени позади них можно было заметить других людей, но Мартиньи не мог разглядеть, кто они.

Баум спрыгнул на посадочную полосу. Голос повторил:

— Оставайтесь на месте!

Баум обернул шею белым шарфом, усмехнулся, посмотрев на Гарри, и отсалютовал ему, прикоснувшись фельдмаршальским жезлом к околышу фуражки.

— Не хотите присоединиться ко мне, штандартенфюрер? — Потом повернулся и пошел навстречу вооруженным людям, подняв в правой руке жезл. — Опустите винтовки, дурни, — крикнул он по-английски. — Здесь все свои.

Раздался всего один выстрел. Баум развернулся, сделал пару шагов по направлению к Юнкерсу, упал на колени и свалился набок.

Мартиньи бросился к нему, крича и размахивая руками.

— Не стреляйте, идиоты! Это же я, Мартиньи!

Боковым зрением Мартиньи отметил, что движение стрелков замедлилось, появился командир эскадрильи Барнс, который велел им отступить назад.