Может, все же так дотопаем? Нам до Агропрома только дойти, а там я уже дорогу хорошо
знаю.
— Мы все устали, да и дело не терпит отлагательств. Мы не можем терять ни минуты.
— Ага, не можем, — тихо пробурчал себе под нос Дима, —
а сами сидеть тут намерены неизвестно сколько.
— Вы что-то сказали, молодой человек? — профессор то ли действительно не расслышал, то ли сделал
вид.
— Нет, это я молюсь перед сном, — не моргнув глазом соврал Дима и полез под одеяло. Уснул он мгновенно.
4
Проснулся он
оттого, что кто-то бесцеремонно сорвал с него одеяло. Ничего не соображая со сна, он подскочил, намереваясь наказать нахала, но был остановлен
грубым толчком в грудь и снова оказался на кровати. Протерев глаза, он увидел, что в помещении полно солдат военной полиции и, судя по наставленным
на него и его товарищей стволам, они шутить не намеревались.
— Ну что, граждане сталкеры, — в комнату вошел майор, светящийся самодовольством, —
я так понимаю, что официального разрешения на посещение зоны отчуждения у вас нет? Прелестно, прелестно.
— Я официальное лицо, — Титаренко встал
с кровати и полез в задний карман, — вот мои документы. А эти люди со мной.
Майор такого ответа, похоже, ждал, принял из рук профессора корочку
Академии наук Украины и сложенный вчетверо листок с подписями и печатями, дающими право на посещение Зоны.
— Качественная подделка, — он спрятал
документы в нагрудный карман, даже не посмотрев их, — еще пять лет за подделку документов вам гарантировано.
— Да как вы смеете? — взвился
Титаренко. И решил напугать. — Да вы хоть представляете, на какую организацию я работаю? Один мой звонок — и вы всю оставшуюся жизнь будете канавы
копать отсюда и до обеда.
Майор лишь мельком взглянул на одного из солдат и слегка кивнул головой. Солдату этого было достаточно, и он отточенным
движением ткнул прикладом профессора в грудь, тем самым заставив его сесть обратно и замолчать.
— В следующий раз он проломит тебе череп, —
скучающим голосом сказал майор. — Разбираться будем в комендатуре, граждане нарушители. Вы все арестованы, — он обвел взглядом каждого из
сталкеров. — Вам предъявляется обвинение в несанкционированном проникновении в зону отчуждения. Все что вы скажете — бла-бла-бла и прочая чушь. От
себя добавлю: один пук — и получите пулю в лоб. Кравчук, пакуй клиентов.
Он развернулся и вышел из комнаты, а солдаты под командованием
прапорщика Кравчука сноровисто заковали профессора и его спутников и повели на выход. В коридоре стоял какой-то плюгавенький очкарик лет тридцати —
тридцати пяти и переминался с ноги на ногу, нервно щелкая костяшками пальцев рук.
— Коллега. — Титаренко потянулся к нему, насколько это
позволяли дюжие солдаты, державшие профессора под руки, скованные за спиной наручниками. — Ну вы-то им объясните, что вышла какая-то дикая ошибка.
— Какой я вам коллега? — взвизгнул очкарик и затоптался еще больше. — Вы преступник, вам место в тюрьме!
Внезапное озарение заставило Титаренко
замереть, но долго стоять столбом ему не дали и, подталкиваемый конвоирами, он вошел в шлюз, бросив через плечо:
— Так это ты, гадюка, нас сдал?
На пустыре за воротами базы стоял с работающими винтами огромный транспортный вертолет, создавая вокруг себя небольшой ураган. |