|
Или в очень близкой, где реальность лишь незначительно, для нас почти незаметно, будет отличаться от нашей. И мы не встретим наших двойников, ничего подобного не будет. Это пока совсем непонятно. Мы как будто идем под водой по дну и готовимся выйти на берег. Что на берегу — мы не знаем. И вот мы достигли берега. Со стороны дна. Берега дна, если так можно сказать. Выныриваем — и видим все что угодно: пальмы или лед, фьорды или песок… Но с большой долей вероятности увидим свой дом, свой мир, свою Зону… — А с маленькой долей вероятности? — заинтересовался Дима от входа. Не опуская свой АКС-74У. — А с маленькой долей — переместимся в параллельный нашему мир, в котором ответвление произошло давно. Этот мир будет отличаться от нашего. Там может быть все — и наши двойники, а может, кое-кто там не родится на свет. Не волнуйтесь, дорогу назад найти можно. Вот тут, — профессор показал SSD, — наше спасение. Инструкция, как прокалывать миры. Мотя ведь вам уже предложил стать сталкерами межмирья. Только построить машину надо, это займет несколько лет… В этот момент радужный провал с громким хлопком исчез. Ударило по ушам. — Черт! Мотя! Он не вышел оттуда. Если он все-таки взорвет аномалию… Готовьтесь… И тут их накрыло. Это было похоже на какофонию всего — света, цвета, звука, гравитации. Перед глазами все кружилось и мелькало, в голове стучали тысячи там-тамов… Маша хотела было по привычке потерять сознание, но не получилось — глаза растопырились. Помещение налилось кроваво-красным цветом, яркая вспышка ослепила Машу, а когда к ней вернулось зрение, она увидела, что ничего не изменилось. Остальные тоже сидели и оглядывались — кто на полу, кто на мешках. — Кажется, мы вернулись, — первым не выдержал Сюр. — Похоже на то, — профессор поправил очки, съехавшие набок, и осмотрелся. — Похоже, мы в нашей реальности, друзья. Обратите внимание на отпечатки подошв. Вот мои, вон Дима прошел, а вот самые маленькие, Машины. Но Машу сейчас интересовало совсем другое. Она еще раз обвела взглядом присутствующих. — А Мотя где? — Она оглядела потупившихся отца и сталкеров. — Кажется Мотя остался там, в прошлом, — ответил Титаренко. — Он… он… погиб, да? — Не обязательно. Он мог попытаться уйти в другое время, мог остаться там. — Да, — поддержал Сюр. — Он выкрутится. Он всегда выкручивается. Но Маша, заглянув ему в глаза, поняла, что сталкер сам не верит в то, что говорит. В поисках поддержки она полными слез глазами взглянула на Диму, но тот отвел взгляд, поднялся с ящика, на котором сидел с момента вспышки, и заглянул в коридор с лестницей, ведущей куда-то наверх. Осторожно, на полусогнутых ногах двинулся по ней. Какое-то время ничего не происходило. Маша утирала случайные слезы, размазывая их тыльной стороной ладони по грязным щекам. Боцман топтался рядом, не зная, как успокоить девочку. Вернулся Дима и сразу же направился к профессору с Сюром, которые о чем-то шептались, присев на ящики возле заложенного кирпичом проема. — Там все чисто, — вполголоса доложил он обстановку, но Маша его услышала. |
