|
– И что будем делать? Ксантер подмигнул: – У нас еще один ключ есть. Этих проводим, а сами вернемся. Идея была одобрена молча, в самые сжатые сроки и единогласно. Я собрал черновики со стола в своем кабинете, уложил их в сумку и с чистой совестью отдал ключ Салиму. Тоймены сделали то же самое, к вящей радости пришлецов, которые не стали задерживаться и спустя минуту после прощания убрались восвояси, оставив нас наедине с невеселыми думами. Дождавшись, пока новое начальство исчезнет из видимости, Ксантер выудил из сумки запасной ключ, открыл кабинет, и мы расселись по креслам. В гробовом молчании. Так и сидели, пока Дарис не хлопнул ладонями по коленям: – Ну что, по кружечке? – Уверен? – А что мы теряем? – Вдруг, эти вернутся? Мое справедливое опасение было вдумчиво оценено, после чего Ксантер уверенно махнул рукой: – Не вернутся! Ключи они взяли и вряд ли догадаются, что у нас есть еще. Правильно, делать ключ к замку, к тому же, магически усиленному, стоит денег, и просто так, по щедрости душевной, никто не заказывает лишний пяток зачарованных металлических загогулин. Значит, можно не сомневаться: пришлецы не вернутся. Уж до завтра, совершенно точно. – Ну так как? – Не желал угомоняться Дарис. – Пьем? – У меня денег с собой только на полкувшина, – честно признался я. – Ничего, у меня есть! – И у меня тоже, – кивнул Ксантер. – Родители только вчера из имения прислали. Оба тоймена выжидательно обратили взоры на меня. Почему то во всех вопросах, касающихся серьезных вещей (а что может быть серьезнее выпивки?), требуется мое мнение или, на худой конец, разрешение, хотя вполне можно напиваться без меня. Да парни и развлекаются без моего участия не реже раза в неделю. Зачем сейчас спрашивают? А вот зачем: есть такое слово «уважение». Чем заслужено и когда, ума не приложу, но оно имеется и никуда не собирается исчезать, временами изрядно осложняя мне жизнь. – Ну? Взгляды стали еще нетерпеливее. Я взвесил все «за» и «против», прислушался к нехорошему эху дрожи, зарождающейся где то под ребрами, вздохнул и кивнул: – Почему бы и нет? Мигом повеселевшие Дарис и Ксантер навестили близлежащую лавку, вернувшись с парой кувшинов светлого эля и мешком вяленой рыбы. Питие обещало стать затяжным и стало таковым: мы просидели до самого вечера, разве что не до темноты, и разошлись по домам весьма нетвердой походкой. *** Принятие на грудь эля в количестве, превышающем половину кувшина, всегда сказывалось на моем самочувствии дурно, но этот раз в корне изменил представления о запасах внутренней силы: ночь прошла без сновидений и ворочания с боку на бок (одиночный поход на кухню с целью смочить пересохшее горло водой прошел без участия сознания, потому нарушением сна не засчитывался), а поутру, проснувшись и взглянув в зеркало, я понял, что ни одному малознакомому человеку не докажу факт вчерашней пьянки, хотя отраженная стеклянной гладью картина особо не впечатляла. Здравствуй, рожа. Набрякших «мешочков» под глазами нет, но сами глаза мутные и рассеянные, из за чего взгляд кажется тупее, чем обычно, а и без того невнятный болотный цвет – омерзительнее. Цвет лица как у поросенка: розовый, здоровый и совершенно не соответствующий присутствующим ощущениям. Нос… шмыгает недавно заведенным насморком. Кажется, немного припух? Нет, горбинка (которой неоткуда было взяться, если принять во внимание курносых родителей) просматривается четко. Даже морщины на лбу незаметны. Правда, их всего то две и обе мелкие, но в недобрые дни они изо всех сил пытаются обозначиться яснее, в попытке состарить мое лицо лет на пять, а то и десять. Не скажу, что сей факт сильно огорчает: в свое время я даже безуспешно старался выглядеть старше, чем позволяла внешность. |
