Джулиан сопровождал Дэзи, таская за ней большой рюкзак со всем необходимым снаряжением. Они поднялись по тропе к водопаду; он начинался из горной расщелины, падая вниз в водоем, окруженный громадными папоротниками. Дэзи делала снимки крупным планом — то цветов рододендрона, то горного потока, несущегося по камням, то арки старинного каменного мостика над водопадом.

В скалах виднелось множество пещер, каменистые склоны были буквально испещрены ими. В глубинах пещер царил ледяной холод, они никогда не оттаивали, даже в самое жаркое лето. Прошлой зимой Дэзи с друзьями побывали в этих пещерах и даже сделали зловещее открытие в одной из них, обнаружив следы давней трагедии. Вспомнив, она содрогнулась.

Они спускались по затененной пышной летней листвой деревьев тропе.

— Тебе нехорошо? — спросил Джулиан.

Она прогнала прочь неприятные воспоминания.

— Все в порядке. — Дэзи остановилась, разогнула спину, потерла ноющую поясницу и невольно поморщилась от резкой боли.

— Но я вижу, что с тобой не все в порядке, — настаивал обеспокоенный Джулиан.

— Конечно, со мной не все в порядке, потому что я так устала быть беременной, что мне хочется иногда завопить изо всех сил.

— Так и сделай. Давай.

— Это не поможет. Поверь, я уже пыталась. Прости, что жалуюсь, но я действительно устала, временами мне кажется, я останусь такой навсегда.

Они пошли дальше рядом, и Дэзи подумала, что Джулиан был и остается верным другом. Они дружили с прошлого лета, вероятно, он и не догадывается, как многому она у него научилась, например контролю над собой, а еще не догадывался, что он ей ужасно нравится. И, несмотря на свой огромный живот, она не перестает испытывать к нему чувство притяжения, ей никто так не нравился до этого. Впрочем, она не собиралась ничего менять в их отношениях. Дружба сейчас много значит для нее, и, сделав попытку превратить ее в нечто большее, особенно в ее положении, она просто потеряет Джулиана навсегда.

Ей не пережить потерю своего верного и единственного друга. Теперь, когда Сонет уехала, у нее не осталось человека, которому она может доверить свои мысли.

Некоторое время они шли молча, но молчание их не тяготило, им было легко в обществе друг друга.

— Знаешь, я решила, — сказала она вдруг, — ну, насчет того, помнишь? О чем мы говорили раньше.

— Ты хочешь уехать.

Она кивнула:

— Не сейчас, конечно. Но… скоро. Может быть, когда ребенку исполнится несколько месяцев. Но я еще не говорила об этом родителям.

— Почему ты не хочешь им сказать?

— Да ты что! Если бы ты лучше знал моего отца, ты понял бы — почему.

— Он не хочет, чтобы ты уезжала.

— Вот именно. Я никогда не думала, что буду приклеена к дому после того, как окончу школу. Что будет так тяжело оставаться дома, когда все разъехались.

— Но если принять во внимание, что тебе предстоит, очень хорошо, что ты будешь сейчас дома. Ты не сможешь обойтись без помощи близких.

— Это все так, но я должна иметь планы, как строить свою жизнь дальше, а не сидеть на шее отца.

— И ты хочешь сказать, что план уже придуман?

— Ну, в общих чертах.