Выйдя на свежий воздух, Роман глубоко вдохнул и потянулся. Боль забылась, как забывается зубная боль после того, как вырвешь больной зуб – теперь он чувствовал тепло, покой и что‑то, похожее на приятную усталость. Хорошо бы поспать, подумал он и направился к дому.

Он начинал осваиваться с новым положением. Как бы то ни было – вампир, упырь или смертный – я мыслю, следовательно, я существую. Почему бы прикола ради не поизучать упырей? Глава первая: чем отличается упырь от вампира…

Роман открыл дверь своим ключом и просочился в ванную комнату, тихо‑тихо, почти беззвучно. Торопливо содрал с себя окровавленные тряпки. Сунул в грязную наволочку, завязал узлом.

Взгляд упал на облезлое зеркало на ванном шкафчике. Зеркало отражало дверь и вешалку с полотенцами. Роман ухмыльнулся и дотронулся кончиками пальцев до его блестящей поверхности. Это было сумасшедшее ощущение – рука не встретила своего привычного зеркального двойника, зеркало по‑прежнему отражало лишь потолок и стены, зато на стекле как будто сам по себе образовался чуть заметный туманный отпечаток, след папиллярных линий, тех самых, что так интересуют милицию при осмотре места преступления.

Роман с детской радостью помахал перед зеркалом полотенцем и насладился видом полотенца, которое реет в воздухе, как живая розовая птица. Поднял кусок мыла, который выглядел в зеркале, как миниатюрный НЛО. Тихо рассмеялся и решил, что на сегодня довольно игр.

Он влез в ванну и включил воду. Ее теплое прикосновение вызвало физический восторг, и несколько минут Роман ни о чем не думал, кроме горячих упругих струй, стекающих по его коже. Вот, кстати, глава вторая: что чувствует труп, когда его обмывают в морге. Впрочем, заурядный труп ничего особенного не чувствует… Роман встряхнулся и принялся рассматривать собственное тело.

Зрелище его удовлетворило. Остатки чужой крови стекли в отверстие слива вместе с грязной водой. Кожа выглядела серовато‑бледной, но не более, чем бывает у нездоровых или переутомленных людей. Зловещая синева совсем пропала из‑под ногтей. Роман кивнул собственным мыслям, выключил душ и принялся вытираться. Потом бесцеремонно прихватил тренировочные брюки и чистую футболку Петеньки, которые сушились на батарее в ванной после стирки, надел их, вышел и забрал наволочку с окровавленным тряпьем в свою комнату.

В комнате же, на привычном, хоть и неудобном диване, рядом с родным стеллажом, полным книг по важным вопросам, под знакомой старенькой лампой, Роман совсем развеселился. Он бросил наволочку под диван, широко зевнул, разлегся поудобнее и задумался.

С одной стороны, жаль, что так вышло. Жаль лунной прелести, инфернального шарма, вкрадчивой, опасной, изящной внешности ночного хищника. Красиво было бы. Но с другой стороны…

А в конце концов, почему бы и нет? Упыри – сущности вечные? Можно предположить, что так. С внешностью все наладится, если следить за собой и хорошо питаться. Возможности… со временем прояснятся. Хорошо бы найти место сборищ себе подобных, покрутиться там, пообщаться. И сделать выводы уже после того, как будут взвешены все «за» и «против».

Во всяком случае, падать духом не следует. Ты хотел на ту сторону – ты на той стороне.

Татьяна разбудила его рано утром, когда было еще совсем темно.

Роман проснулся раздраженным и разбитым, его новая ипостась была ощутимо ночной – но, проснувшись, обрадовался. Он забыл перед сном принять элементарные меры предосторожности: занавесить окно, к примеру. А если день будет солнечным? Рассыпаться прахом было бы неприятно.

Поэтому Роман не рявкнул в ответ на стук, а отозвался медовым голосом:

– Иду, Танюша.

Татьяна обнаружила брошенный на кухне пакет с едой и выпивкой.