— Ладно, подумаем, до осени еще есть время,— смутился Клычдурды-ага, сел в катер и повел его к середине реки, а летом к тугайному острову. Когда катер уже подходил к острову, оттуда вновь донесся рев оленихи. Но это уже был не плач, а скорее нетерпеливый зов, в котором чувствовалась радость.

V

После этого происшествия прошло больше двух недель, прежде чем начал обнажаться, освобождаться от половодья, западный берег реки, на котором были дом бакенщика, пионерлагерь и затопленное Волшебное царство Додрана. И целых две недели только и велись разговоры о благородном бухарском олененке Бэмби, пока не приключилось еще одно странное происшествие.

А началось все вроде бы, с безобидной, образовавшейся за время половодья дамбы. Сначала это была песчаная едва приметная перемычка, отгородившая заливчик, в котором покоилась под водой старая баржа. Но когда вода стала спадать, то оказалось, что заливчик отрезан от русла реки этой перемычкой. Выглядела она со стороны весьма солидно: ну, впрямь, как намытая землесосами дамба. И все бы — ничего: дамба как дамба. На Амударье бывает не такое. Иной раз после очередного половодья, река так изменит свое русло, что и не узнать, где чего было. Насторожило Доврана, когда он сидел на бережке перед своим затопленным царством то, что показалось ему, будто в барже живет какое-то живое существо. На том месте, где покоилась баржа и уже чуточку высунула из-под воды нос, все время слышались всплески и расходились на поверхности круги. Довран предположил, что наверное это какая-то большая рыба, но тут же отбросил свою прозаическую мысль и решил: это, конечно, аждарха!

Довран сидел на бережке и думал, как бы ему сразиться с чудовищем, и тут услышал в саксаульнике голоса своих друзей. Генка, Бяшим и Аннагозель спешили к нему в гости, домой, но конечно же не могла пройти мимо Волшебного царства. Услышав их голоса, Довран напустил на себя вид страшно перетрусившего человека:

— Генка! Бяшим! Гозелька! Вах, клянусь, наконец-то появился настоящий аждарха. Он чуть-чуть не слопал меня! Глупец я, — сунулся к своему падишаху, а меч взять забыл. А этот аждарха притаился у входа и — цап меня за трусы, чуть не стащил. Я кое-как вырвался.

— Что ты говоришь! Неужели настоящий? — не поверил Генка.

— Очередная сказочка про белого бычка, — скептически ухмыльнулся Бяшим.

— А может, правда — аждарха? — поддержал Доврана Аннагозель.

— Конечно, правда — убежденно воскликнул Довран. — Сейчас проверим, — сказал Генка и сунул в воду ногу, проверяя — не слишком ли она холодна.

Вода была теплая, и Генка осторожно ощупывая правой ногой скользкое илистое дно, направился к барже. Он прошел метров двадцать, погрузился в воду всего лишь до колен, и вдруг вода перед ним забурлила, запенилась. Генка испуганно вскрикнул и побежал назад, к берегу.

— Кто-то там есть!— с азартом выговорил он, оглядываясь назад. — Скорее всего, большой сом!

— Да аждарха же! — возразил Довран.— Разве может сом взбултыхнуть весь заливчик. Смотрите! Смотрите!

Ребята замерли в удивлении. Весь залив вдруг закипел, «словно вода в огромной кастрюле. Было такое впечатление, что в этой бурлящей воде варится ненарезанная картошка. Испуг и удивление детворы сменились любопытством, и Довран первым понял — что происходит. Поняв, он сразу стал серьезным.

— Надо что-то делать... Я побегу за отцом, иначе она погибнет!

— Кто погибнет — аждарха? — наивно спросила Аннагозель.

— Рыба, — сказал Довран. — Разве вы не видите, что река отделила от себя заливчик, и вся рыба, которая послась здесь, оказалась в ловушке!

— Рыба? — не поверил Бяшим.— Неужели столько много рыбы!

Но Довран уже не слышал рассуждения друзей — он мчался со всех ног к дому.