Анджела злобно уставилась на закрытую дверь. Мало того что он держал ее взаперти в Сиднее. Теперь он держит ее на краю земли, в доме, который вдвое меньше сиднейского. Это означает, что они будут тереться бок о бок все время, которое проведут здесь.

Очень жаль. Потому что место и в самом деле чудесное.

Она повернулась к окну и посмотрела на зеленую пустошь. Скольких женщин Филипп привозил сюда? Занимался с ними любовью у камина или на огромной кровати в хозяйской спальне? Она заглянула в эту комнату по дороге наверх. Потолок там был стеклянный. Можно было лежать в объятиях Филиппа и считать звезды.

Сколько раз он заставлял тебя подниматься к этим звездам и удерживал там за мгновение до наступления оргазма?!

Анджела села на край кровати.

Зачем он привез ее сюда? Уж конечно не для того, чтобы она считала звезды, лежа в его объятиях, смеялась и гуляла по пустынному берегу, держа его за руку.

Может быть, он собирается соблазнить ее? Заманить в постель, как обещал когда-то, когда уговаривал выйти за него замуж?

Она повернулась и посмотрела на себя в зеркало. Нет, волноваться не из-за чего. Кому может понравиться такая уродина? Только тому, кто любит. Но их брак не имеет к любви никакого отношения. Он вызван целесообразностью, чувством долга и…

— Время вышло. — Филипп постучал кулаком в дверь.

Еще нет, подумала Анджела. Но рано или поздно выйдет. Два года. Впрочем, вряд ли он станет ждать так долго. Ему не терпится избавиться от меня.

На глазах проступили слезы. Она вытерла их, встала, сделала глубокий вдох и шагнула к двери.

— Они ужинали за маленьким столом у камина. Наверно, это очень вкусно, думала Анджела.

Филипп зажарил бифштексы на угольях, испек картошку в золе и добавил к ней салат.

К несчастью, Анджела не ощущала вкуса еды.

Она послушно жевала и глотала, потому что нужно было кормить ребенка. Питание — это очень важно.

Так же, как и беседа. Но оба молчали.

Это не значило, что ей не хочется говорить. Правда, на ум приходили всякие пустяки: «Ты замечал, что шелест ветра в траве напоминает любовные стоны?» Или: «Мне хотелось бы провести пальцем по ямке на твоем подбородке»…

— …Хотелось?

Анджела захлопала глазами. Сначала она испугалась, что произнесла последнюю фразу вслух, но потом увидела протянутый ей бокал.

— Анджела, что бы тебе хотелось выпить?

Сердце колотилось как сумасшедшее. Она заставила себя вежливо улыбнуться.

— Спасибо, но мне нельзя ничего спиртного. Ребенок…

— Это минеральная вода с сиропом, — неохотно улыбнулся Филипп. — Клубничным. Наверно, у Мэг Райан был шок, когда я попросил ее купить бутылочку сиропа и поставить ее в холодильник.

Она стиснула ножку бокала.

— Мэг Райан?

— Мэг и ее муж Чарли присматривают за домом в мое отсутствие. Я пытаюсь выбираться сюда пару раз в месяц, но приятно знать, что кто-то заботится о доме.

— Ох… — Приди в себя, Анджела. Кончай охать. Придумай что-нибудь поумнее. — Да, я понимаю, что второй дом — это лишняя головная боль.

— Это радость, — ответил Филипп. — В смысле, дом на острове. Кроме того, я считаю его не вторым, а моим единственным домом. Сидней для меня… Как бы это получше выразиться? Место, где я вешаю свою шляпу.

— Что ж, понимаю. Тут красиво.

— Я рад, что тебе здесь нравится.

— Думаю, это место нравится каждому, кто здесь бывает. — Анджела подняла глаза, встретила его взгляд и покраснела.