– Да, но если жюри признает его виновным как раз в непредумышленном убийстве?

– Тогда, – ответил я, – подожди, пока суд отпустит жюри, и подойди к перилам, чтобы шепотом посовещаться со мной.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – вздохнул Барни. – Я бы хотел заняться Хейлом. Лично я не сомневаюсь, что он поднялся по лестнице после ухода Энсела, увидел в спальне Эндикотта и револьвер на бюро, схватил оружие, выстрелил Эндикотту в затылок и взял крупную сумму денег, которую Эндикотт, очевидно, намеревался выплатить Энселу в качестве обещанной премии.

– Я тоже в этом не сомневаюсь, – кивнул я. – Мы оба знаем, что произошло, но как нам это доказать?

Хейл убил Эндикотта. Возможно, он узнал о том, как Эндикотт обманом женился на Элизабет, и стал его шантажировать. Но когда Хелен Мэннинг все рассказала миссис Эндикотт, ее мужу стало незачем платить шантажисту.

Хейл на цыпочках поднялся наверх и стал слушать. После ухода Хелен Мэннинг и Энсела он шагнул в спальню, взял револьвер Мэннинг, прикончил Эндикотта и забрал двадцать штук.

Оружие Хейл где-то зарыл. Узнав, что Энсел рассказал, как выбросил свой револьвер в окно, он выкопал орудие убийства и снова зарыл его в живой изгороди, где револьвер и должны были найти. Потом он заявил, что оружие закопала миссис Эндикотт.

Мы не можем это доказать – нам незачем даже пытаться. Теперь Хейл – банкир с солидной репутацией. Он хорошо распорядился деньгами, добытыми шантажом и кражей, и стал крупной жабой в мелкой луже. Окружной прокурор набросил ему на плечи мантию респектабельности. Хейл – главный свидетель обвинения. Если бы ты попытался доказать, что он убийца, жюри признало бы Энсела виновным в убийстве первой степени, и ты ничего не мог бы сделать. Но благодаря избранной нами линии они могут признать его виновным самое большее в непредумышленном убийстве.

– За это его могут упечь за решетку лет на десять, – мрачно промолвил Куинн.

– Возможно, – согласился я.

Глава 24

В восемь семнадцать жюри вынесло вердикт.

Присяжные гуськом вошли в зал суда. У некоторых женщин глаза были на мокром месте.

Председатель жюри, мрачноватый загорелый владелец ранчо, доложил суду, что вердикт вынесен.

Суд прошел через обычные формальности, и вердикт был зачитан. Присяжные признали подсудимого виновным в непредумышленном убийстве.

Председатель прочистил горло.

– Может ли суд меня выслушать, ваша честь?

– В чем дело? – спросил судья.

– Присяжные единодушно выражают сочувствие обвиняемому, но они сочли, что закон требует признать его виновным в непредумышленном убийстве.

– Хорошо, – кивнул судья. – Вердикт принят, и присяжные свободны. Какого приговора требует обвинение?

– Одну минуту, ваша честь, – вмешался Куинн.

Он склонился над перилами, чтобы посоветоваться со мной.

– У тебя при себе Уголовный кодекс? – спросил я.

– Да.

Я протянул ему записку.

– Прочти это судье.

Куинн посмотрел на клочок бумаги и сдвинул брови.

– Суд ждет, мистер Куинн, – напомнил судья Лотон.

Куинн медленно шагнул назад к столу защиты.

– Если позволит суд, – сказал он, – я считаю справедливым заявить, что в этом деле я пользовался советами мистера Дональда Лэма, который имеет юридическое образование. Только что я получил от него настолько поразительный документ, что мне нужно время, чтобы полностью в нем разобраться. Суть его сводится к тому, что убийство является преступлением, судебное преследование за которое может быть возбуждено в любое время.

– Разумеется, и в этом нет ничего удивительного, – кивнул судья.