— Костя, я здесь! — я говорила очень тихо, потому что знала. Костик меня услышит.

Он вынырнул из тумана неожиданно, и с его появлением в странном мире что-то дрогнуло, изменилось. Ушел туман. И небо из насупленного стало просто предрассветным. Ушло тягостное ощущение и исчезли щупальца, так меня тревожащие.

— Костик, — улыбнулась я. — А как ты меня нашел?

— Как ты нас перепугала, Геля, — улыбнулся в ответ он. — А нашел? Я же тебе говорил, я найду тебя всегда и везде.

— Да, я помню.

Мой братик. Он такой красивый! Высокий, но худой. Гибкий и грациозный. Он не производит впечатления хищника, когда смотрит на очередную пассию своими наивными серо-зелеными глазами. Или когда на корте ветер треплет его короткие каштановые волосы. Он не производит впечатления воина, когда двигается, постоянно что-то роняя на себя или спотыкаясь. Или наступая девушкам на ноги на танцполе.

Все его пассии всегда завидовали мне. По одной единственной причине. Такой маленькой и можно сказать обычной. Мне — Костик никогда не наступал на ноги. Да и называл он меня чаще всего ангелочек. Я была его личным ангелочком.

— Что ты здесь делаешь, малыш? — поинтересовался братец.

— Я не знаю, — честно сказала я. — Попала я сюда нечаянно.

— А поточнее, где ты сейчас?

— На Авалоне.

— Вот значит, как, — Костя нахмурился. — Теперь признавайся, ты уже успела влипнуть в очередную историю?

— Все то ты знаешь! Да. Уже успела. Буду личным курьером заговорщиков.

— Каких?

— Не могу сказать, — хохотнула я. — Клятва!

— Клятва?

— Да. Поклялась, что никому не скажу, что услышала.

— Так, — братец подумал, затем смерил меня взглядом. — Ты можешь вернуться домой?

— Нет, — я ответила это, не задумываясь. Потом посмотрела на Костю. — Не знаю почему, но я не могу вернуться на Терру 2.

— Вот как, — Костя поморщился, потер плечо.

Я смущенно опустила голову. Он всегда так делает, когда волнуется или злится. Потирает татуировку, которую сделал в подпитии. Напоила его тогда я, с подружками. У нас был девичник, а Костика занесло к нам. Непонятно каким ветром… Мы решили отметить это дело, уломали и его. Что было потом, помню плохо. Знаю только, что в салон татуировок мы завалились вместе. У него на правом плече крыло ангела, а парное крыло ангела — на моем левом плече. Когда мы идем рядом, бок о бок, особенно летом, то создается ощущение, что два крыла соединяются вместе. Родители ругались тогда страшно. Но так и не объяснили почему.

После этого Костя не разговаривал со мной почти месяц. На исходе того времени я и узнала, что являюсь в своей семье не родной. Биологически.

В это время братец все-таки что-то надумал. Смерил меня пронзительным взглядом.

— Так, ангелок. Ты сейчас спишь?

— Да, — кивнула я со смешком.

— Ладно. Что на тебе одето?

— Ночнушка, — я хлопнула глазами, не понимая к чему такой вопрос. — И в волосах лента.

— Это хорошо. Вставай, иди ко мне и завязывай мне ленту. На предплечье, чуть пониже крыла.

— Зачем?

— Так надо, — улыбнулся Костя.

Я пожала плечами, как я поднималась с земли, надо было видеть! У меня создалось ощущение, что у меня к ногам привязаны стопудовые гири, как будто без них я могу взлететь. Первый шаг мне дался с невообразимым трудом.