Началось накопление сил перед новым ударом. В первую очередь нужно было обеспечить основную пробивную мощь — артиллерию. Но, как отмечал в своих воспоминаниях генерал Н. А. Антипенко, «основным способом накопления снарядов тогда была экономия их». Действовал приказ генерала Захаркина, разосланный во все батареи, о строжайшем запрещении вести огонь по малозначимым и плохо разведанным целям. Выстрелы огневым взводам и расчётам выдавались поштучно — по два-три на одно орудие в сутки.

Немцы это вскоре поняли и начали открыто и безнаказанно маневрировать перед фронтом наших дивизий.

«Однажды мне случилось быть в деревне, одну половину которой занимали немцы, а другую — наши, — вспоминал Н. А. Антипенко. — На краю деревни стояла полковая батарея. Её командир отдал мне рапорт и доложил о наблюдаемом передвижении противника группами на противоположном конце улицы. Я спросил, почему они не накроют их огнём?

— К сожалению, не имею права, — огорчённо доложил он. — Суточную норму мы уже израсходовали.

Я пообещал ему в виде исключения пополнить запасы снарядов (и даже с лихвой), если он не упустит благоприятного момента.

После нескольких метких выстрелов по видимой цели передвижение людей на стороне противника прекратилось, и воцарилась длительная тишина. Наши артиллеристы отвели душу.

В результате ежедневного подвоза боеприпасов с фронтовых складов и жёсткой экономии в расходовании их к 5 декабря 1941 г. армия накопила не менее двух боевых комплектов, т. е. по 160–200 снарядов на орудие. Этого было достаточно для артиллерийского обеспечения прорыва немецкой обороны».

3

Командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Федор фон Бок 13 декабря, когда подмосковный фронт немцев уже трещал и расходился по швам, получил приказ: «Группа армий «Центр» должна, мобилизовав все доступные резервы, закрыть бреши к северу от Ливен и к западу от Тулы и держать линию Ливны — Дубна — Алексин.

4-я армия ни на шаг не отступает».

Заклинания Берлина на немецкую армию не подействовали.

Шестнадцатого декабря вслед за армиями правого крыла атаковала 49-я армия. Сапёры наморозили переправу через Оку в том месте, где противник не ожидал удара, в первый же день успешно перескочили на северо-западный берег и углубились в немецкую оборону, сбивая по пути гарнизоны опорных пунктов. Одновременно последовал удар из района Алексина и на Высокиничи. Генерал Захаркин атаковал сложно, одновременно с нескольких направлений.

«Трудно было тыловикам в осеннюю пору, когда казалось, что весь транспорт безвозвратно засел в грязи. Но не легче стало и зимой. Боец с личным и групповым стрелковым вооружением кое-как мог продвигаться вперёд, преследуя противника. Но как быть с крупной боевой техникой, с автотранспортом? Нельзя сказать, что те армии, которые имели в полосе своего наступления шоссейные дороги, находились в лучших условиях, нежели мы, наступавшие в менее благоприятной полосе. Всем было трудно. Везде надо было расчищать снег, прокладывать дороги по целине. Именно в это время мы научились строить дороги, напоминавшие снежные коридоры, протяжением до 100–150 км.

Для дорожников то было время суровых испытаний. Как показал опыт, им меньше всего приходилось считаться с ранее существовавшими дорогами; крайне разбитые в период осенней распутицы, они не вполне отвечали требованиям, предъявляемым к «снежной дороге». Удобнее были открытые поля, пусть даже перепаханные. На них свободнее можно было выбрать кратчайшее направление, легче применить дорожную технику».