Вот как вспоминали переправу у деревни Соловьёво на Старой Смоленской дороге те, кто её пережил.

Военврач Б. И. Феоктистов: «Когда мы подъехали на своей повозке к переправе, то увидели море людей и всевозможного транспорта. Самой переправы не было видно, к ней не подступиться. Образовалась пробка, пропустить которую «ниточка» понтонного моста была не в состоянии. Немецкие самолёты безнаказанно бомбили и обстреливали скопище возле переправы. Это был кошмар. Вой сирен, взрывы бомб, крики раненых и людей, обезумевших от страха. Люди бегут, раненые ползут, таща за собой окровавленные лоскуты одежды, длинные полосы бинтов с соскочивших повязок. Я не полез в гущу толпы к переправе и к моменту налёта авиации я упал в небольшое углубление, напоминающее отлогий окоп, и там увидел знакомого врача, Фишера, он был старшим нашей группы на сборах. Встреча не принесла нам радости, каждый из нас высматривал, куда бы отползти подальше от этой жуткой картины…»

Медсестра Е. Ф. Силипецкая: «Бомбили там без конца — столько людей погибло. Как начинается бомбёжка, это что-то страшное, земля под нами — как живая. И думается, закрыла бы глаза и убежала. Стоны раненых, крики обезумевших беженцев… Немцы специально включали какие-то сирены — такой гул, прямо симфония смерти, иначе не назовёшь».

Исследователи определяют количество погибших на Соловьёвой переправе весьма приблизительными цифрами: от 100 до 200 тысяч человек.

Майор Бабаджанян на левый берег перебрался вместе со всеми. Но, как вскоре обнаружилось, не без потерь — размок партбилет. За это ему потом выговорили в политотделе.

Как пожалел он тогда, в который раз, что возле родных Чардахлов не было хотя бы небольшой речушки! Рек и речейков до Берлина будет ещё много…

2

Чардахлы — высокогорное армянское село в равнинном Карабахе — историческом Арцахе, уставленном, как оберегами, каменными крестами — могучими, как сам армянский народ с его древней верой, хачкарами. Здесь 18 февраля 1906 года в семье Хачатура Бабаджаняна и Екатерины (Катеньки) родился будущий маршал. «Семеро по лавкам» — это как раз о семье Бабаджанян. По-семейному Амаз или Армо, а по метрикам Амазасп, был вторым ребёнком в большой семье. Старшим был Шаген, а уже позже родились Гурген, Сирануш, Ареват, Астхик, Сируи.

В детстве Армо пас баранов. Ходил за отарой с самодельным деревянным луком. Воин! Вспоминал о детстве так: «Мальчуганом удостоился высокой чести быть посланным на эйлаги подпаском к чабану Мехти-даи, дядюшке Мехти». Чабан был азербайджанцем из соседнего села. «Наши сёла были соседями — азербайджанское Аиплу, неподалёку русская деревня Славянка. С эйлагов, с высоты, казалось, что они примыкают друг к другу…»

Село Чардахлы (Чардахлу, Чар дах, в переводе на русский буквально — Четыре горы) относилось в ту пору к Елизавет-польскому уезду одноимённой губернии Российской империи. Население его, по переписи тех лет, насчитывало 1862 человека. Забегая вперёд, стоит сказать, что в годы Великой Отечественной войны из Чардахлов ушли на фронт почти все мужчины призывного возраста — 1250 человек. Целый полк! Вернулись 798 человек. Двенадцать стали генералами. Двое — маршалами. Семерым присвоено звание Героя Советского Союза. В Советском Союзе не было больше такого села! (После Карабахской войны 1988–1994 годов село оказалось отторгнутым от Нагорно-Карабахской автономной области, переименовано в Чанлибель и отошло к Кубатлин-скому району Азербайджана.)

После окончания пяти классов Авлабарской армянской приходской школы Амазасп работал в хозяйстве отца и нанимался в качестве работника в богатые семьи.