– Суши весла! – мгновенно отреагировал кормщик. – Тихо! Не шуметь, не разговаривать!

Карась, приоткрыв рот, повел головой из стороны в сторону.

– Чего там… – попытался спросить ратник Петр, но тут же огреб затрещину от Егора.

– Лодки… две! – сообщил Карась после короткого молчания. – Большие… по две пары весел… или больше. Погоня! Семен, чего делать будем? С этими гребцами не уйдем!

– Не ссы, дырка сзаду! По-тихому к берегу и затаиться, не дышать. По стрежню идут, проскочат, не заметят.

– Весла на воду, тихо, не шуметь! – Карась пошевелил рулевым веслом. – Два раза гребанули… и-и раз… и-и два… еще два раза, да посильнее вы, задохлики… и-и раз… и-и два… все, суши весла. Тихо… не дышать!

Над ладьей снова повисла тишина, было слышно, как с лопастей весел падают в реку капли воды. Ладью сносило течением, ее движения совершенно не чувствовалось.

– Егор, – вполголоса обратился к десятнику Карась, – держи правило, мы с Гунькой подгребем по-тихому, а то детишки шумят сильно.

– Давай.

Карась согнал с места загребного левого борта кого-то из отроков, и ладья под двумя веслами бесшумно двинулась к берегу. Шорох днища по песчаному дну показался таким громким, что у Мишки даже заломило виски.

«Нервы, сэр Майкл, нервы…»

Впрочем, нервы были не у одного только Мишки. Когда кто-то из отроков закашлялся, зажимая себе рот ладонями, Семен Дырка пообещал его удавить таким голосом, что невольно вспомнилось вычитанное где-то выражение: «Если в аду есть музыка, то она состоит наполовину из шипения змеи, а наполовину из шелеста денежных купюр».

Теперь уже и Мишка отчетливо различал звуки погони: плеск воды, стук в уключинах и размеренные команды:

– И-и… эх! И-и… эх! Навались! И-и эх!

Не заметив приткнувшуюся к берегу ладью, погоня проскочила ниже по течению.

– Наших предупредить надо, – озаботился Егор. – Михайла, у тебя еще осталось чего, чтобы стрелу с огнем соорудить?

– Нет, нету ничего больше.

– Ты же ладьи поджигать собирался, если угнать не выйдет!

– Так на насадах все осталось… кто же знал…

– Эх ты, тютя!

– Погоди! – влез Семен Дырка. – Ты чего делать собрался?

– Наших предупредить о погоне, не все ж такие ушастые, как ты…

– Да ты что? Заметят же нас, дырка сзаду!

– Они все вперед смотрят, не поймут, откуда стреляли…

– Да хрен бы с этими! Другие! Ты что, дырка сзаду, думаешь в Пинске всего две лодки нашлось? Да там их несчитано! Просто пооотстали!

– Так… – Егор на секунду задумался. – Тогда нам прятаться не резон, все на последнюю ладью навалятся… ну, не на последнюю, так на следующую, не все же у берега укрыться догадаются! Еще скольких-то пропустим, а потом остальным дорогу загородим. Петруха, есть из чего стрелу с огнем…

– А как же, господин десятник! – слова «господин десятник» Петр произнес так, что стало понятно – передразнивает отроков. – Мы народ запасливый, господин десятник, уже и готово все, господин десятник! Господин сотник Михаил Фролыч, поджигай!

«Балабон, блин! Как тебе еще морду в лепешку не разбили, с твоими шуточками…»

Стрела с огнем ушла в ту сторону, где должна была находиться предпоследняя захваченная погорынцами ладья.