С криком: «Мама!» - Пахом споткнулся и рухнул на землю.

    С воплем: «Попался, шайтан!» - Ахмет Медный Лоб прыгнул на спину атаману.

    С восклицанием: «Эх, голову снесу!» - Воитель Света Георгий Победоносец схватил басурманина за загривок…

    Как только одноглазого Пахом-Чика коснулись руки его кумира, мир вокруг меня мгновенно сжался до размеров черной горошины и разорвался на части. Я словно оказался внутри себя самого, хотя точно знал, что никакого «меня» в поглотившей всю вселенную бесцветной пустоте не существует.

    Странное состояние… Сколько раз его переживал, а всё не могу привыкнуть… Хорошо еще, что недолго оно длится…

    Бесконечная черная нора, по которой я с чудовищной скоростью мчался, сузилась. Впереди - я это знал - меня ждали родимая контора, суд, разбирательство и приговор…

    * * *

    -  …Приговор! - поморщившись, проговорил Филимон, подпиравший стену одиночной камеры гауптвахты. - Тоже мне - приговор!.. Тьфу!.. Ерунда какая!.. Ты знаешь, что бесы тебя линчевать собрались?

    Я разломил батон. На нары высыпался десяток напильников.

    -  Это они мне подсунули, - кивнул Филимон. - Хорошие напильники. Любую решетку в пять минут распилят. А по ту сторону решетки вся преисподняя собралась. У каждого беса в руках если не удавка, то нож…

    -  Спасибо, - сказал я, - за предупреждение. Уж лучше в одиночке пару лет посижу.

    Филимон пожал плечами, вздохнул и вышел. Но на пороге остановился, повернулся ко мне и подмигнул.

    Хорошо всё-таки иметь друга!..

    А бесы успокоятся со временем… Не могут же они вечно на меня злиться! Какое-то время придется-таки здесь отсидеться, а потом… снова суровые трудовые будни! Ведь приговор, объявленный мне, гласил: «Две тысячи лет исправительных работ по месту службы».

    Всё-таки повезло, что у Владыки извращенное чувство юмора, правда?