Мишка вдруг обнаружил, что стоит столбом напротив деда с Немым, держа Рыжуху под уздцы, и совершенно не помнит, как он пришел сюда из леса.

    – Слышу я, деда, не бойся, не свихнусь. Андрею ногу перевязать надо, я мать позову.

    – Не надо, перевязали уже. Теперь Настену надо ждать, у Андрюхи в ноге кончик жала обломился, плохо отковали, болотники косорукие. Настена вытащит, сами только расковыряем без толку. Ты это… Про Славомира – никому ни слова. Незачем Татьяне знать, что я отца ее… Понял?

    – Понял, никому не скажу, – пообещал Мишка.

    – А если спросят: «За что казнили?», – не успокаивался дед, – скажешь, что за раненых дружинников.

    – Угу, за злодейство.

    – Верно. – Дед вытянул шею и оглядел обоз. – Там, у саней, кто-нибудь шевелиться способен?

    – Матвей цел, – начал было Мишка, но понял, что больше уцелевших нет, и неуверенно добавил: – У Митьки лоб рассечен, но, может быть, ничего. Посмотреть надо.

    – Иди, дашь им самострелы и тащи сюда, я пока коней поймаю. – Дед озабоченно оглянулся на лес. – Надо обоз ихний брать, там еще трое остались.

    – Не смогут они из самострелов, деда… – попытался возразить Мишка.

    – Делай, что говорю! Давай шевелись!

    Мишка побрел к саням. Мать с помощью Матвея подсаживала в фургон держащегося за грудь Артемия. Крови видно не было, похоже, что также как, и у Роськи, стрела завязла в кольцах доспеха, но поддоспешников у ребят не было, и удары стрел ничего не смягчило.

    – Мама, как там Митя, верхом ехать сможет?

    – Да ты что? Он и стоять-то не может, шатается как пьяный. Я его положу с Артюшей и Демой.

    – Как они?

    – Дема плох, Настену бы дождаться… – Голос у матери прервался.

    Мишка только вздохнул, здесь он помочь ничем не мог.

    – Мама, я Матвея забираю, в лесу еще трое татей остались, надо добить. Матвей! Бери Демкин самострел – и давай со мной!

    Из-за саней вылез скрюченный Роська:

    – Минь, я тоже с тобой!

    – Нет, ты верхом не сможешь. – Мишка всем своим видом продемонстрировал, что не намерен выслушивать возражения. – Тебе другое дело: посадишь Кузьму так, чтобы он мог самострелом воз с ранеными прикрыть. Сам будешь рядом – заряжать. Понял?

    – Я и сам могу из самострела, мне ребята давали попробовать.

    – У Кузьмы лучше выйдет, он, даже к доске пришпиленный, и то одного татя завалил. – Мишка повысил голос. – Делай, что говорю!

    – Слушаюсь, господин старшина!

    – Вот, другой разговор. Матвей, готов? Тогда пошли.

    Дед недовольно оглядел подошедших отроков:

    – Михайла, ты чего только одного привел, где второй?

    – Лежит, больно крепко по лбу досталось. Я, когда в шлем попало, еле на ногах устоял, а ему в лоб, повезло, что живой.

    – Ладно тогда. – Дед с сомнением поглядел на Матвея. – Матюха, верхом-то сумеешь?

    – Могу вообще-то, но не очень… – Матвей с опаской покосился на коней.