– Метафора, – сказал я.

Он сделал плавный широкий жест.

– В том же смысле, в каком все это можно считать метафорой. Тельциане понимают это лучше вас.

– Не это, – возразил Антрес‑906. – Это что‑то такое, чего я не могу вместить в себя.

– Неназванные, – «священник» произнес еще одно тельцианское слово, которого я не знал. Антрес положил руку на шею.

– Конечно. Но… Вы говорите неназванные? Они не являются реальными в буквальном смысле слова. Это обобщающее выражение, символ, который употребляют, когда говорят о… я не знаю, как это сказать. Проявление глубинной истины, судьба?

«Священник» прикоснулся к своему кресту, и он превратился в круг с двумя выступами, похожими на ноги, тельцианский религиозный символ.

– Символ, метафора… Неназванные, я думаю, более реальны, чем мы с вами.

– Но вы никогда не видели их, не щупали руками, – заметил я. – Это всего лишь предположение.

– И никто никогда не видел. Но ведь вы никогда не видели нейтрино, тем не менее не сомневаетесь в его существовании. Несмотря на «невозможные» характеристики.

– Конечно. Но существование нейтрино или чего‑то там еще такого можно доказать; без них просто не стала бы работать физика элементарных частиц. А вселенная не могла бы существовать.

– Ну что ж, похоже, мы остались «при своих». Вам не нравится мысль о неназванных, потому что от нее попахивает сверхъестественным.

Это было в общем‑то справедливо.

– Не стану отрицать. Но в течение всех первых пятидесяти – или пятнадцати сотен – лет моей жизни, и еще нескольких тысяч лет, прошедших до моего появления, вселенную можно было бы объяснять и без привлечения ваших таинственных неназванных. – Я взглянул на Антреса. – У тельциан это было примерно так же, неправда ли?

– Да, в значительной степени. Неназванные реальны, но лишь как элемент интеллектуальных построений.

– Позвольте мне задать вам один очень старый, даже тривиальный вопрос, – сказал «священник». – Какова вероятность того, что люди и тельциане, развивавшиеся совершенно независимо на планетах, разделенных расстоянием в сорок световых лет, могли случайно встретиться, находясь на одном и том же уровне технологии, да к тому же оказаться достаточно близкими в психологическом отношении, чтобы вести войну друг с другом?

– Многие люди уже задавали этот вопрос. – Я кивнул Антресу. – И, полагаю, многие тельциане. Несколько человек, полетевших в будущее под моей командой, принадлежали к религиозной секте, которая, по их словам, имела объяснение всему этому. Что‑то вроде ваших неназванных.

– Но у вас есть лучшее объяснение?

– Пожалуй, что да. Если бы они находились на значительно низшей технологической ступени, то мы не могли бы вступить в контакт. Если бы они опередили, нас на тысячу‑другую лет, то не было бы никакой войны. Возможно, истребление. – Антрес издал звук, говоривший о согласии. – Так что это лишь частичное, но никак не полное совпадение.

– Это вовсе не было совпадением. Мы, Омни, были на обеих планетах, задолго до того, как люди и тельциане получили язык – который вам дали мы. Или технологию, развитие которой мы контролировали. Это мы были Архимедом, Галилеем и Ньютоном. А при жизни ваших родителей мы взяли под свой контроль НАСА, чтобы задержать выход человечества в космос.

– И дергали за веревочки Вечной войны?!

– Я так не думаю. Полагаю, что мы всего лишь сформировали начальные условия. Вы могли бы сотрудничать друг с другом, если бы это было в природе характеров ваших рас.