— Хе. Бродяги не извиняются!

— Да пошёл ты!

Ишь какой! Новой силой обзавёлся и вдруг осмелел! Я отдёрнул руки удерживающих меня Олафа и Такеши, после чего устремился в лачугу. Уснуть получилось не сразу.

Настроение с утра было, мягко говоря, так себе. Это был не просто плохой день — внутри засело что-то тёмное, необъяснимое. Накатила слабость и чувства слегка сбоили. Нарушилось цветоощущение, краски казались ярче, а солнце так вообще слепило. Руки предательски подрагивали, как у юнца перед первым боем. Фелиция, окинув меня пристальным взглядом, только и сказала:

— Ты бледный, какой-то. Всё в порядке?

Её голос звучал обеспокоенно, но я лишь отмахнулся и отправился в джунгли. Слабость — непозволительная роскошь в нашем положении.

Решил вытравить дрожь из мышц тяжёлой работой. Второй этап строительства корабля застопорился из-за нехватки древесины. Диловар нуждался в помощи. Мы рубили лес несколько часов. Пот заливал глаза, мышцы горели огнём, но облегчения не приходило. Обычно физический труд выжигает вялость в теле, как огонь — гниль, но сегодня что-то пошло не так. Топор становился всё тяжелее, каждый взмах давался с бόльшим трудом. В какой-то момент поймал на себе встревоженный взгляд Диловара, но сделал вид, что не заметил. Неужели подхватил какую-то заразу? Ничего, прорвёмся. До свадьбы заживёт — если, конечно, доживу до неё.

Вложил имеющиеся пять очков характеристик в телосложение, надеясь на быстрое выздоровление. Не сработало. В этот раз использовал 75 осколков бездны, зажав их в ладони. Да, начиная с пятнадцатого уровня именно эти магические ядрышки служили топливом для перестройки тела.

Я возвращался в лагерь с чувством, что надвигаются большие проблемы. И эта слабость — лишь первый сигнал.

Дела…

Дабы отвлечься от хмурых мыслей, прокрутил в голове прошедший ночной дозор. В принципе, ничего примечательного — тишина, темнота и холод. По приказу Луи теперь один грызлинг всегда будет дежурить вместе с двумя часовыми. Их звериное чутьё — наше главное преимущество при защите лагеря. Хрум, с гордостью заявил, что учует врага даже с расстояния в километр.

Мы с ним обедали возле костра. Аппетита не было, но я через силу проглотил одного шорпа с горсткой ягод. Хомяк же настойчиво грыз спрессованный брикет бурого оттенка, похожий на гематогеновую шоколадку.

— Хрум, вы помимо того древа нашли ещё что-то интересное на острове?

— Мы осторожно ходили, тварей не тревожили, но отметили много разных мест. Что ищешь?

— Всё!

Лидер грызлингов раскрыл смарт карту и принялся делиться находками: ресурсы, источники воды, пищи, ареалы обитания некоторых тварей.

— А это что такое? — указал я пальцем на крестик.

— Одно из трёх зловещих мест. Не уверен, что стоит туда соваться. Там истинная тьма обитает! Хотя, одно логово лишь лёгкой сложности, всего два черепа из пяти.

— Подземелья значит! Стоит их проверить.

К нам подсел Эстебан и тоже принялся обедать. Будто в противовес моему состоянию, вояка чувствовал себя великолепно. Улыбка не сползала с лица, а глаза искрились бурной энергией.

— Спасибо тебе, дружище! — обратился он ко мне и похлопал по плечу.

— Пожалуйста. За что хоть?

— Думал, для меня останутся тайной твои хитрые проделки? Луи всё рассказал еще вчера. Встряхнули меня эти разговоры под крепкий ром. Мозги на место встали. Теперь знаю, ради кого борюсь. Ради своих. Ради тебя, Луи, Фелиции. Ради всех, кто рядом. И даже хомяков. К чёрту прошлое! Только вперёд!

Даже и не знаю, что ответить на столь живую и эмоциональную речь соратника.

— А вообще, — продолжил Эстебан. — Засиделся я в лагере. Пора в разведку и пороху экономить не буду!

— Мы как раз собирались в…

Договорить не успел, потому что к нам с криками прибежала запыхавшаяся Нита.