А может, всё глубже? Птицы могут играть критически важную роль в экосистеме Архипелага. Не просто живность, а механизм. Как пчёлы или бабочки — разносят пыльцу между островами, связывая их.

Эстебан, похоже, вообще не понимал, в чём суть. Половину пути до подземелий он пытался вытянуть информацию то прямыми вопросами, то намёками. Хрум только недовольно фыркал, я тоже хранил молчание.

Расспросы прекратились, когда мы напоролись на парочку крагнитов, о которых вояка рассказывал мне жуткие истории, мол: пасть как у крокодила, здоровый, как бык и так далее. Приукрашивал, шельмец! Впрочем, твари и в правду выглядели опасными, но не столь крупными.

Когда Эстебан снайперски уложил крагнитов с двух выстрелов, Хрум вдруг стушевался и странно заёрзал, словно у него по спине какие-то насекомые отрядом промаршировали.

— Что такое? — поинтересовался я, оглядывая местность на предмет незваных гостей.

— Зачем вы так? Обидно слышать! Фелиция вчера весь день меня не по имени называла, а «мой пухлый хомячок». У нас ведь был великий народ — смелый, умный, мастеровитый. А уж как торговали! Всем завидно было!

— Думаешь, «грызлинг» звучит солиднее? — хмыкнул Эстебан. — Да вас так называют, потому что вы — копия наших хомяков. Только те в карман влезали. Ну и гадили много.

Я похлопал Хрума по плечу и вставил свои пять копеек:

— Понимаешь, люди не такие добрые, как вы. Порой любят язвить или даже откровенно издеваться. Ничего, привыкнете! Не стесняйтесь иронизировать в ответ, главное — в меру!

— Хорошо, — ретиво закивал он. — Я попробую. Ну что, вперёд на встречу к приключениям? Вонючки!

— А вот это обидно было, — буркнул Эстебан. — Тоньше надо языком работать Хрум, тоньше! Другие могут и не понять. Ладно, хорош лясы точить. Макс, ну что, кто первее до подземелья? Надо же мне сравнять счёт.

Я сорвался с места и устремился ракетой в нужном направлении. Однако вскоре выдохся. Если бы не эта проклятая хворь, уделал бы мексиканца с огромным отрывом.

Через половину часа мы добрались до логова.

— Один-один в мою пользу! Ха-ха! — заржал вояка.

— Мой уровень выше твоего чуть ли не в два раза! Так что два-один!

— Нет уж, старина. Задним числом это не работает. Сперва уговор, а потом соревнование.

Махнул рукой, не до этого сейчас. Не располагаю настроем.

Я замер, оценивая вход в подземелье. Это место отличалось от прежнего логова. В твёрдой, словно спёкшейся земле зияла круглая дыра — тёмный колодец метров трёх глубиной. От дна уходил вниз крутой спуск, петляя и теряясь во мраке. Фиолетовое свечение, уже знакомое, сочилось из глубины и медленно пульсировало.

Возле ямы примостился идеально ровный булыжник, похожий на кирпич, но явно природного происхождения. Его гладкая поверхность мерцала, и на ней проступала информация. Я наклонился ближе.

Пять черепов из пяти! Интересно, что за зверь — этот «дакхан».

— Внизу смерть, — вздрагивая усиками, сказал Хрум.

— Не потянем, — уведомил я соратников. — Предлагаю проверить следующую точку.

Второе подземелье, «логово Кнагла», тоже оказалось нам не по силам. Четыре черепа, прямо как в моём первом походе на мёртвых пиратов. Тогда нам крупно повезло выбраться. Ещё бы пару бойцов в команду, и можно было бы рискнуть. Пожалуй, в другой раз!

Вдруг вспомнил про костяную кирасу, которая спасла от удара секиры матки жабогрызов.