К полудню дождь закончился. Солнце грубо распихало тучи, и осветило промокший до нитки мир. Ташасы выбрались из пещеры, и огляделись.

— Пойдем на мельницу? — предложил Хитрец.

— Лучше сразу в город, — отозвался Умник. — Я сверху видел — он не маленький такой.

— Так для больших же, — заметила Лохмушка.

— Я к тому, что где много больших, там больше шансов, что они выбросят что-то ненужное, — пояснил свою мысль Умник. — Один пожадничает, а другой, может, и нет. А на мельнице сколько народу?

— Не знаю, — сказал Хитрец. — Но в городе наверняка больше. Умник, а где этот город?

Зеленый ташас почесал в затылке, и признался, что точно не знает. Но река рядом была точно. Если пойти по течению, то она как раз к городу и выведет.

Городок рудокопов лежал в круглой котловине, разрезанной почти пополам рекой. На дальнем берегу возвышались три магические башни, а ближний был застроен до самых скал. Преобладали квадратные приземистые домики с примыкающим к ним садом или огородом, окруженным невысоким забором. Заборы тоже были сложены из камня. Кое-где ташасы заметили скамейки у домов, или столики в саду. Большая их часть тоже была каменной. Серый гранит был самым ходовым материалом, но попадались и другие породы.

Перебравшись через забор, ташасы оказались в небольшом, но заботливо ухоженном саде. Ветви небольших деревьев сгибались вниз под тяжестью сочных рыжих фруктов. Они выглядели так аппетитно, что ташасы даже не стали ждать, пока Толстяк первым проверит, стоит ли тащить такое в рот. Как оказалось, очень даже стоит. Фрукты были сладкие и такие сочные, что таяли во рту. Внутри каждого была большая косточка. Толстяк разгрыз одну, почавкал и сказал, что так себе.

— Зато сверху — просто вкуснятина, — заявила Балаболка, и вгрызлась в новый фрукт.

Брызги сока так и полетели во все стороны.

— Угу, — согласился Толстяк, облизываясь. — Такого яркого вкуса еще не встречалось. Надо место запомнить.

Насытившись и покидавшись косточками, ташасы вспомнили о цели своего визита. Толстяк на десерт еще сжевал листик. Тот оказался тоже "так себе", но с четко выраженным вкусом. Толстяк подумал и повысил статус листика до:

— На любителя. С чем-нибудь пресным хорошо пойдет.

Лохмушка тотчас нарвала пучок листьев, как она выразилась, про запас. Хитрец запрыгнул на стоявшую в тени грубо обтесанную каменную плиту. Для человека она могла быть всего лишь столом, но для маленького ташаса получился отличный обзорный пункт. Прямо там, посередине плиты, обнаружилась одинокая, совсем никому не нужная кружка. Небольшая и широкая, как раз для ташасов. На дне темнела какая-то мутно-коричневая жижа. Пахла она так отвратительно, что даже Толстяк не решился попробовать ее на вкус.

— Как же, маленьким всегда самое противное подсунуть норовят, — проворчала Лохмушка.

Хитрец понюхал, перевернул кружку и вылил всю жижу на землю.

— Мы такую пакость пить не будем, — гордо заявил он.

Кружку забрали с собой, решив на обратном пути ополоснуть ее в реке. Следующие несколько домиков не привлекли внимания ташасов, а затем на заборе слева Лохмушка углядела симпатичное оранжевое одеяльце с бело-голубыми цветами. Дымчатая ташаска влюбилась в находку с первого взгляда. Ташасы легко запрыгнули на невысокую ограду и огляделись.

Забор окружал небольшой ухоженный огород, примыкавший к аккуратному белому домику с красной черепичной крышей. Высокая женщина, насвистывая веселую песенку, развешивала белое белье на веревке, что была натянута от дома к высокому каменному столбу. Белье явно было нужным, поскольку каждую тряпку женщина крепила двумя, а то и четырьмя прищепками.