— Если получится притянуть назад энергетический поток, то остальное серьезной проблемой не станет, — сказала Ирулен. — Только ведь там все оборвано напрочь. Линия воздуха почти рядом, но в этих горах много серосвета, так что лучше сразу рассчитывать исключительно на свои силы. Думаю, восстановление возможно, но это будет непросто даже для нас с вами. И, главное, я не вижу смысла в таких серьезных трудозатратах.

— Энергия, — просто ответил Мерлинус. — Потребление растет, а количество источников только уменьшается.

— На наш век хватит, — отозвалась Ирулен. — К тому же, всегда можно сократить число потребителей. Иногда, Мерлинус, жизнь заставляет принимать непопулярные решения.

Ташасы переглянулись. Начнут ведь, как всегда, с самых маленьких.

— Ну и что будем делать? — хмуро поинтересовалась Лохмушка.

— Сейчас или вообще? — уточнил Хитрец.

Умник потянулся и зевнул.

— Я бы сейчас вздремнул немного.

— Хорошая идея, — поддержала Балаболка.

Остальные тоже были не против.

— Только не здесь, — заявила Лохмушка. — Я на мокром спать не хочу. И там, где потолок падает — тоже.

Хитрец озадаченно потер подбородок.

— Тут, вроде, везде падает, — пробасил Толстяк.

— Тогда давайте выбираться наружу, — фыркнула Лохмушка. — Мне эти подземелья уже надоели. Умник, ты уверен, что этот ход нас выведет?

— Вода ведь куда-то вытекает, — ответил зеленый ташас.

Лохмушка снова фыркнула, и полезла в темноту. Ход оказался таким узким, что даже ташасам приходилось ползти на четвереньках. Каждый держался за хвостик ползущего впереди, чтобы не потеряться. Тьма была кромешной, а астральное зрение еще не восстановилось. Лохмушка ориентировалась по встречному ветру. Особого простора, конечно, не было, но несколько раз от основного хода отделялись такие же маленькие коридорчики. Лохмушка всякий раз выбирала самый ветреный.

Путешествие затянулось. Балаболка уже вовсю клевала носиком, и заснула бы по дороге, если бы не ползущий следом Толстяк. Наконец, за очередным поворотом забрезжил свет. Уже не солнечный — лунный. Лохмушка дернула хвостиком, давая знак остальным и поползла на свет.

Наружу вела узкая щель. Лохмушка протиснулась в нее, и огляделась. Она была на берегу реки, поросшем густым кустарником. На верхних ветках виднелись маленькие ягодки, но лезть за ними не хотелось. Следом протиснулся Хитрец. Он деловито огляделся по сторонам, и пискнул в щель.

— Давайте все сюда. Мы выбрались.

— Давно пора, — сонно отозвалась Балаболка.

Толстяк пролез с большим трудом. Хитрец и Лохмушка тянули его за переднюю лапку — второй красный ташас крепко прижимал к себе свой камушек — Умник толкал сзади. С пятой попытки, совместными усилиями Толстяка удалось протолкнуть. Балаболка тем временем свернулась в клубочек под кустом и тотчас уснула. Остальные не замедлили последовать ее примеру. Толстяк долго ворочался, потирая ободранные бока, но и его сморил сон.

Хитреца разбудил знакомый голос. Звонкий голос девочки по имени Тика.

— Папа, папа, это наш новый домик?

— Нет, Тика, — отозвался голос Лиз. — Это водяная мельница, а у нас рыбная ферма. Она дальше будет.

— А там будут пушистики?

— Надеюсь, что нет, — ворчливо ответила Лиз.

Хитрец окончательно проснулся и сел, потирая глазки. Было утро, серое и хмурое. Шел дождь. Даже не дождь, а изморось какая-то, неприятно холодившая тело и мелкими капельками оседавшая на шерстке.