– Вы свободны, мадам, – сказал он, холодно глядя ей в глаза.

Слишком поздно! Ах, что она наделал своей вспышкой гнева. Она потеряла его навсегда, потеряла навсегда Баден. Но и он тоже не получит того, чего хочет. Генриетта едва могла терпеть в ожидании, когда же это случится. Сжав зубы, она резко повернулась и пошла к двери с высоко вскинутой головой. Потом она оглянулась и посмотрела на него.

– Он не желал лечь со мной в постель после того, как сын родился мертвым, – прошипела она. – Как я могла не возненавидеть его? Джордж отказывал мне в моих правах. Все что угодно, только не риск того, что я снова могу забеременеть. Он не хотел иметь от меня детей. Герцогство должно было быть сохранено для Люка. Вечно его драгоценный Люк. И в итоге он таки передал его тебе – на кончике ножа. Ты знал об этом? Ты знал, что твой брат, мой муж, покончил с собой, чтобы ему наследовал не мой сын, а его бесценный Люк?

Люк взял щепотку табаку и стоял так, пока Генриетта не вышла. Теперь он все понял до конца. Многие годы он считал себя жестоко преданным. А на самом деле все эти годы его горячо любили.

Да, Анна была права. Джордж не хотел бы видеть его страданий от мук совести. Джордж любил его и сделал все что мог, дабы искупить свою вину, в конце концов он – как глупо! – даже отдал свою жизнь за это.

Большей любви никому не дано испытать.

* * *

Она не хотела, чтобы Люк уезжал. Даже на неделю. В неделе семь дней. Семь бесконечно долгих дней. Многое может случиться за семь дней. Вскоре он узнает об отъезде Люка и использует преимущества его отсутствия. До этих пор ему было достаточно быть рядом с ней, куда бы они ни выезжали.

Он не выдвигал требований. Но так не могло продолжаться долго. Возможно, что-то изменится на этой неделе.

Она, конечно, может использовать эту неделю, чтобы самой как-то справиться с ситуацией. Положить конец ужасу. Или начать его....

Она не хотела, чтобы Люк уезжал. Если она попросит его, возьмет ли он с собой ее и Джой? Или останется с ними дома, отослав по делам Фокса? Но она не станет просить его. Он достаточно определенно дал ей понять, что ему надо ехать одному. Анна постаралась заглушить в себе обиду от того, что он не хотел ее взять.

Когда он лег рядом с ней и обнял ее, она сначала не хотела приближаться к нему. Но вскоре поняла, что это одна из тех ночей, когда они будут заниматься любовью. Она старалась не проявлять чрезмерно свою готовность. Но сознание того, что он сейчас будет близок с ней, всегда возбуждало ее.

Люк приник к ее рту в долгом поцелуе. Она раскрыла губы и выгнулась навстречу ему.

– Ммм, – произнес он. – Что с тобой, Анна?

Он всегда все знал. Иногда ей казалось, что он знает ее лучше, чем она сама. Ей было так трудно обмануть его.

– Ничего, – прошептала она, – я буду скучать по тебе, вот и все.

– Давай этой ночью сделаем все, на что мы способны, – сказал он, возвращаясь к ее губам.

– Ммм... – единственное, что она могла произнести. Он медленно начал ласкать ее. Очень медленно и нежно,так, что она вся расслабилась, ощущая окружающее ее тепло. От его ласк она начинала чувствовать накатывающееся на нее возбуждение, но тут он вновь заставлял ее погружаться в расслабленное тепло и повторял это снова и снова. Он использовал все, что у него было: ладони и пальцы, рот и язык, и зубы, ноги, и все свое тело целиком – и все это с невероятным искусством. Казалось, после года совместной жизни не должно было остаться ничего, что могло бы удивить или поразить ее. И все же каждый раз она испытывала нечто неизведанное. И сама она узнала и освоила в совершенстве множество способов доставлять удовольствие собственным телом, руками губами – Анна забыла о всех своих страхах и тревогах и полностью отдалась ощущениям настоящего момента.