– Вик, тебе не кажется, – произнесла Констанция, – что некоторые из долгов, возможно, до сих пор не уплачены? Может, именно поэтому он последовал за ней в Баден?

– Я тоже так думаю, мадам, – заметил Люк. Ройс помрачнел и даже немного побледнел.

– Если это правда, – сказал он, – то Анна узнает, какой злой у меня язык, – прошу прощения, Люк, – а Блэйдон – какая острая у меня шпага. Если эти долги существуют действительности – они мои.

– Я разберусь с этим, – спокойно сказал Люк. – Вы можете мне рассказать о Блэйдоне еще что-нибудь?

Ройс подумал и покачал головой.

– Большую часть того года я провел в университете.

Вдруг его лицо прояснилось.

– Я думаю, Шарлотта должна знать больше. Она здесь была все это время. Она вышла замуж как раз перед тем, как Анна и Агнес поехали в Лондон к тете Маджори. Вы знаете об этом.

Шарлотта. Может быть, она поможет ему заполнить пробелы в этой истории. Если они есть. Возможно, все было именно так, как оно казалось.

Люк почувствовал, как его снова пробрал озноб. Если Блэйдон однажды изнасиловал Анну, – а может, и не один раз, возможно...

Он должен вернуться в Баден как можно скорее.

Глава 25

Анна понимала, что совершила ошибку, когда решила бездействовать три дня после отъезда Люка и позволила сэру Ловэтту Блэйдону первому прийти к ней. Разумеется, он узнал об отъезде Люка. В провинции трудно сделать из этого тайну, даже если бы она и попыталась. Таким образом она позволила ему в какой-то степени перехватить инициативу. Она знала, что ей следовало бы в первый же день самой отправиться к нему и потребовать, чтобы он оставил ее в покое. Но как раз тогда, когда она обдумывала это, в детскую вошел слуга и объявил, что полковника Ломакса уже проводили в гостиную.

Анна с неохотой передала Джой на руки Эмили и улыбнулась.

– У меня гость, – сказала она.

«И, как нарочно, именно в этот вечер других посетителей у меня нет», – подумала она, уверенными шагами спускаясь по лестнице и стараясь не замечать удары своего сердца, готового от волнения вырваться из груди. И возможно, он знал и об этом. Этот человек казался ей всеведущим. Она была рада увидеть в гостиной Генриетту, развлекавшую гостя. В последнее время ее отношения с Генриеттой были довольно напряженными, но в этот вечер она была искренне рада ее присутствию.

Но облегчение ей суждено было испытывать недолго. Как только сэр Ловэтт обернулся к Анне и поклонился ей в знак приветствия, Генриетта тут же поднялась с кресла. Она ослепительно улыбнулась сэру Ловэтту, подала ему руку для поцелуя и, обернувшись, хищно взглянула на Анну.

– Я не буду вам мешать, – сказала она. – Я могу понять, когда двое предпочитают остаться одни. Я покину вас.

Анна похолодела.

Сэр Ловэтт склонился над рукой Генриетты, поднес ее пальцы к своим губам и улыбнулся ей.

– Вы так все хорошо понимаете, моя дорогая герцогиня, – произнес он. – Я и Анна благодарим вас.

На пути к двери Генриетта еще раз улыбнулась Анне. Это была малоприятная улыбка.

– Моя Анна, – сказал сэр Ловэтт, протягивая к ней руку, как только они остались одни. – Это большая удача, что мы нашли союзника в лице твоей снохи. Очень большая.

– Я бы сказала – врага, – холодно ответила она, не подав ему руки. – Сейчас я прикажу принести чай.

Но когда она двинулась с места, он преградил ей путь.

– Анна, – сказал он. – Наше время скоро придет. Время, когда мы будем счастливы вместе, хотя сейчас ты в это и не веришь. Но это скоро произойдет – нам представилась такая прекрасная возможность в отсутствие твоего мужа! Ты еще не отняла ребенка от груди?

При этих словах Анна пожалела, что еще стоит, а не сидит.