– Ну? – спросила она нетерпеливо. – Когда это произойдет? Уже скоро, я надеюсь?

– Меня бесконечно трогает, мадам, как сильно вы желаете счастья мне и Анне, – заметил он. – Все произойдет тогда, когда произойдет. А вы придете ко мне через три дня, как обычно.

Улыбка сошла с лица Генриетты.

– Ах так, – сказала она, – вы не собираетесь воспользоваться отсутствием Люка? Мне начинает казаться, что вы просто играете всеми нами, сэр.

Сэр Ловэтт склонился к Генриетте, не слезая с лошади, и кончиком кнута приподнял ее подбородок.

– Но ведь вам очень нравятся наши игры, моя милая, – сказал он. – Вам нравится чувствовать себя падшей. Посмотрим, какое еще местечко пооткрытее мы сможем найти в следующий раз для наших удовольствий. Может, попросить слугу присутствовать? Да, пожалуй, я так и сделаю. А если я играю еще в какие-то игры, то это уже не ваше дело, мадам. Ваше мнение здесь абсолютно неуместно. Надеюсь, вы запомните это и не станете снова пытаться высказать его.

Конец кнута больно упирался в шею Генриетты. Она не отодвинулась, но и не решалась ответить. Она сглотнула.

– Вы мудры, – сказал он. – Этот кнут мог бы пройтись по другой, более болезненной части вашего тела, герцогиня. Всего доброго.

Он выпрямился в седле, прикоснулся кнутом к треуголке и продолжил путь.

Генриетта посмотрела ему вслед. Она вся горела и от ненависти, и от острого неудовлетворенного желания.

* * *

Шарлотта округлилась – она ждала ребенка. Поначалу она могла сказать Люку не больше, чем ее брат. Сэр Ловэтт Блэйдон оказывал Анне особое внимание. Все абсолютно – не только члены семьи, но и все соседи – ожидали их свадьбы, хотя Шарлотта и сестры считали, что он слишком стар для Анны.

– Но он всем очень нравился. – объяснила Шарлота. – Мы все были в восторге от него. Кроме разве что Эмили. Но Эмили всегда была немного странной. И с этим ничего нельзя поделать, бедняжка. Это из-за ее физической ущербности. Она всегда убегала, когда приходил сэр Ловэтт.

Люк был убежден, что, если бы Эмили могла говорить, она рассказала бы ему гораздо больше, чем заметили все остальные. Он досадовал на то, что ему не удается восполнить пробелы в этой истории.

– Блэйдон появился вскоре после смерти вашей матери? – спросил Люк. – Он когда-нибудь объяснял вам, зачем он приехал? И почему именно в это время?

– Он искал жилье в провинции. А здесь как раз сдавался дом. Я полагаю, он мог выбрать любое другое место.

Люк в этом почему-то не был так уверен. Он нахмурился. Что же такое он не видел или недопонимал? Где был недостающий фрагмент-отгадка? Встречались ли Анна и Блэйдон до этого? Последовал ли он тогда за ней в Эльм-Корт так же, как сейчас в Баден?

– Анна уезжала учиться? – спросил он. – Она когда-нибудь находилась долгое время вне дома до смерти вашей матери?

Шарлотта подумала, затем отрицательно покачала головой.

– Мама болела несколько лет. Анна была нам как мать. Она всегда была дома, – ответила она.

Казалось, придется вернуться к Анне с тем, что у него есть, в надежде, что теперь она расскажет ему всю правду.

– Жаль, – заметила Шарлотта, – что сэр Ловэтт не приехал чуть раньше. Тогда бы он смог возобновить знакомство с мамой.

Люк рассматривал ее, полуприкрыв глаза. Она задумалась на минуту, а затем добавила:

– Его семья была знакома с маминой. Они знали друг друга детьми.

Странно, подумал Люк, как иногда самая важная информация выходит наружу совершенно случайно. Шарлотта сказала об этом между прочим, как о чем-то абсолютно не имеющем отношения к делу.