Герцогиня Гарндонская и ее дочь должны были прийти с минуты на минуту. Они задержались в холле, чтобы поговорить с другом, как объяснил им лорд Куинн, усаживаясь с леди Стерн.

То, что они встречаются семьями, – очень важно, рассудила крестная, услышав о приглашении в театр, и многозначительно улыбнулась. Это обнадеживало. Герцог Гарндонский был племянником лорда Куннна, а также владельцем нескольких обширных поместий, главным среди которых было Баденское аббатство в Хэмпшире. И он хотел представить ее своей матери. В самом деле – это представлялось многообещающим.

Анна нервничала, хотя и пыталась убедить себя, что у нее нет никаких оснований для этого. Да, они танцевали на балу у леди Диддеринг и провели вчера чудесный час, прогуливаясь в Сент-Джеймском парке. И он сопровождал ее в театр, но это еще не служило причиной для волнений, хотя он и представил ее своей семье. Он считался одним из самых богатых и красивых мужчин Лондона. Глупо даже мечтать о том, что он заинтересуется ею как невестой.

В эту минуту в ложу вошли две красивые женщины. Анна встала, чтобы сделать реверанс герцогине, царственно элегантной и все еще привлекательной, и леди Дорис Кендрик – хорошенькой девушке с тонким лицом и губами капризного ребенка, как показалось Анне, вырастившей трех младших сестер.

Герцогиня приветствовала леди Стерн и Агнес легким кивком головы и в упор посмотрела на Анну.

– Приятно познакомиться с вами, леди Анна, – сказала она. – Вы ведь сестра молодого графа Ройса?

Анна согласно кивнула.

– Приношу вам свои соболезнования в связи с утратами, которые вы понесли недавно. Наверное, вы очень рады побывать в Лондоне теперь, когда официальный срок вашего траура закончился?

Леди Дорис уселась рядом с Анной и дружелюбно улыбнулась ей.

– Я гадала, вы это будете или нет, – шепнула она. – Я видела, как Люк танцевал с вами у леди Диддеринг и восхищалась вашим нарядом. Ах, леди Анна, как чудесно, что он вернулся домой! Вы не можете себе представить. Я была совсем ребенком, когда он уехал десять лет назад. – Она наклонилась ближе. – Папа был очень строг, а Джорджу – он был главой семьи целых три года – было все равно. Теперь Люк – герцог. Я так надеялась, что он вернется. Мы все надеялись на это.

Он пробыл в Париже десять лет и не приезжал ни на похороны отца, ни когда умер его брат? Не виделся десять лет со своей сестренкой? Анна не могла понять этого. Неужели он был так легкомыслен, что забыл о собственной семье и доме? И о своих обязанностях герцога. Она не могла представить, что кто-то может быть таким бессердечным, чтобы отвернуться от своей семьи.

Но теперь он опять был с ними.

– Может быть, вы сможете удержать его в Англии, – снова зашептала Дорис, – и даже вернуть в Баденское аббатство, леди Анна.

Но тут дверь еще раз открылась, и вошел румяный молодой человек, избавив Анну от необходимости отвечать. Он был слегка навеселе и казался таким же нелепым среди всего этого великолепия, как, наверное, выглядели бы здесь они с Агнес несколько недель назад. Он был представлен как сосед герцогини, барон Северидж, живущий неподалеку от Баденского аббатства. Он быстро кивнул всем и рухнул в кресло рядом с Агнес, которое ненадолго оставил лорд Эшли. Анна была крайне раздосадована.

Но вскоре она забыла обо всем, кроме все возрастающего волнения от того, что она была в театре. Опера вот-вот должна была начаться. Герцог сел рядом с ней. Она взглянула на него, улыбаясь, и снова сосредоточила все свое внимание на сцене.

Представление захватило ее. Целый час она не слышала н не видела ничего, кроме сцены. Она забыла о том, где она и кто она такая. Она никогда не испытывала ничего подобного. Однако необходимость поделиться с кем-нибудь своими переживаниями заставила ее повернуть голову к герцогу.