Так, ликбез в сторону. Мочим демонов. Быстрее вырвемся из капкана — быстрее решим куда дальше. Быстрым прыжком налетаю на пса-демона. Чирк. Разрубленная морда расползается на осколки.

Скоро винтовки замолкают — Скоморох достал гадов. Наплыв Гончих тоже захлебывается. Остатки тварей добивают «зори» снаружи. Али, весь в крови, возвращается к командиру, за ним и остальные спецназовцы подтягиваются. Аяно подозрительно смотрит на красные клыки майора Крокодила.

— Выплюнул-выплюнул, — говорит Ясна. — Я проверила.

— Аднака, пёса та чо неззя? — возмущается Али. — Бичка же жаряли на плаже.

— Чтоб не привыкал в бою жрать кого ни попадя, — объясняет свою позицию рыжая девушка. — Сначала "пёса", а потом и басмачей начнешь. А там, глядишь, и Кот однажды без ноги проснется.

— А чего сразу я? — возмущается спецназовец.

— Ты слепой, не заметишь, — я вставляю свою лепту в армейский каламбур.

Ржут все, кроме Кота. Мои поляницы тоже хихикают, забавницы. Быстро же они вписались в команду.

Понятно, что шутками коммандос снимает стресс. Новость-то совсем говенная — в армии крысы. Очень жирные и голодные крысы — вот и нас чуть не сожрали. Хотя для кого новость, а для кого всего лишь подтверждение.

Японка морщит лоб, поглядывая в мою сторону. Думает, не вижу. А у меня, как и у Кота, глаза даже на жопе. Может, бахнуть ее Якой? Чисто на всякий случай. А то еще устроит полевой самосуд, и катану мне в эти самые, шоколадные, глаза воткнет.

Мы покидаем руины и встаем на стоянку в одной почерневшей от артобстрела хибаре. Переводим дух после битвы. Никто не заводит и речи, чтобы вернуться на прежний маршрут. Камикадз в «зорях» нет.

Аяно отходит в сторону, связаться по спецсвязи с командованием. Я же увожу Белоснежку на улицу, за стену брошенного храма.

— Сними броню, — говорю полянице с моими Когтями.

Она выключает Биохазард. С регенерацией Гиба ей не страшна шальная пуля, и посмотреть стоит. Полисплав освобождает княжну. Ага, вылитая демонесса. Лицо черное, в золотой вязи шрамов. Акульи клыки высовываются из-под пухлых губ. Длинные белые волосы превратились в клубящийся серый дым. Я засматриваюсь на хищную красоту девушки. Интересно, а у Аллы остались ее змейки?

— Нравится? — улыбается во все тридцать два клыка Белоснежка. Длинные ресницы прикрывают черные глаза и хлопают по-девичьи элегантно.

Я беру двумя пальцами кокетку за подбородок и поворачиваю из стороны в сторону демонское личико. Мое молчание обижает Белоснежку.

— Вот ты меня не хвалишь, а я же у тебя прямо настоящий ангел. Даже летать могу!

— Летать — да, — отпускаю княжну-демоницу. — А еще ресницами хлопаешь отменно. Давай обратно в броню. «Зорям» ни за что не показывайся в своем «ангельском» обличье. «Сестрам» тоже скажи наедине. Вдруг сам забуду.

А даже если не забуду, повторить не будет лишним. Сейчас, когда высунулись клыки крысы, опасно показывать свою внезапную непохожесть на людей.

Возвращаемся к отряду. Аяно уже поговорила со штабом и ждет меня, чтобы довести информацию.

— Куда ходил? — подозрительно спрашивает японка.

— Пописать.

— А Паучиха зачем с тобой пошла? — кивает Аяно на Белоснежку.

— Подержать, — с серьезным лицом отвечаю.

Японка закатывает глаза и переводит тему.