Вместо того чтобы принять магию от демона, она отказалась от всего, что получила от Дамариона и Дарксайра. Все их дары магии. Силы фейри и вампира. Она уже не была бессмертной. Она не была сильной, как вампир. Она не обладала способностью фейри контролировать разум. Она вновь стала просто Драконорожденной.
И в тот же момент, когда она сделалась прежней, её магия соединилась с Макани. Магия близнецов синхронизировалась в единую гармонию. Вот почему щит распространился и на Макани тоже; теперь он распознавал их магию как единое целое.
– Ты отказалась от всей этой силы, – сказал Макани, и в его глазах всё ещё сияло удивление. – Зачем?
– Чтобы спасти тебя, – она сжала его ладонь. – Та сила обошлась мне такой ценой, какую я никогда не должна была платить. В то время я этого не видела. Я искренне прошу прощения, Макани. За всё.
Он снова обнял её, крепко прижимая к себе.
– Я знаю. Я вновь могу чувствовать то, что чувствуешь ты. Ты опять моя Лейлани. Моя сестра.
– Как трогательно, – процедил Герой, и каждое его слово сочилось презрением.
Паук вновь восстановился возле него. Драконорожденные близнецы ринулись на монстра. Наоми попыталась помочь им, но демон отрезал ей путь.
– Не ты, Духовный Воин, – рявкнул он, и по его рукам заструилась чёрная магия. – Ты моя.
Он замахнулся на неё, и потоки тёмной магии вторили его движениям. Она ударила его в лицо ярко розовой Пыльцой Фейри.
– Ты оказываешь дурное влияние, Духовный Воин, – демон закашлялся, отмахиваясь от розовых блёсток так, будто они были роем раздражающих букашек.
– А я вот думаю, что я оказываю изумительное влияние. Я пробуждаю во всех лучшие черты, – парировала Наоми, снова шарахнув по нему Пыльцой Фейри, и этот заряд получился ещё более розовым, чем предыдущим.
– Прекрати, – прорычал Герой, чихнув. Его чих воспламенил Пыльцу. – Ты думаешь, что всё можно исправить улыбками и розовыми радугами.
– Не всё, но многое, – она ослепительно улыбнулась. – Готова поспорить, я могу спасти даже тебя.
Король ада фыркнул.
– Даже не смей.
– Ну, когда ты преподносишь все в таком свете, я не могу не попытаться.
– Я столетиями правил адом, фейри. Для меня не существует искупления, – гордо объявил он.
Демон вытащил два ножа. Судя по зловещей магии, покрывавшей лезвия, можно сказать, что ей лучше не прикасаться к ним. Ножи выглядели основательно проклятыми.
Наоми вытащила двойные клинки Рейн и замахнулась на Героя.
Он отпрыгнул назад, и в его глазах проступила тревога.
– Ты недостойна управлять этими кинжалами.
– И тем не менее, твой страх говорит мне, что именно это я и должна делать в данный момент, – она полоснула его и рассекла лезвием его руку.
Гримаса Героя быстро сменилась темной улыбкой.
– Когда мои мальчики завладеют телами твоих милых малышей, я поручу им притащить тебя в ад и буду медленно убивать тебя следующие несколько веков. Твои крики агонии наполнят коридоры ада. А когда они наконец натешатся с тобой, они сожрут плоть с твоих костей. Подобающе, ты так не считаешь? Дети, которых ты выносила, убьют тебя и будут пировать твоим телом?
Желудок Наоми взбунтовался от злости и отвращения.
– Ты больной, – она телепортировалась за Героя и вонзила два кинжала вместе со своей магией в его спину. – И ты прав. Тебе искупление уже не светит.
Демон изумлённо выпучил глаза, затем замертво рухнул на пол. Наоми посмотрела по сторонам. Макани и Лейлани стояли над погибшим пауком.
– Идёмте, – сказала она, убирая два кинжала в ножны. – Давайте убираться, пока паук не воскреснет.
Громкий искажённый крик рёвом пронёсся по коридору. |