— Теперь, когда мы одни, давай поговорим.

 За ее спиной раздался голос незнакомца. Она резко обернулась, но он уже открыл дверцу кареты и протиснулся внутрь. Его одежда не отличалась вычурностью, но Роуз могла смотреть только на его лицо. Его глаза горели красным, как и у Куина, а изо рта торчали острые клыки. С них капал кровь.

 Роуз закричала.

 Но ответом послужил лишь смешок.

 — Никто тебя не услышит. Твой кучер мертв. И чертовски вкусен. Кто бы мог подумать, что у старика такая сладкая кровь? Но ведь вы никогда не узнаете, что внутри, пока не откроете подарок, не так ли?

 Отпрянув от него, она потянула в двери с другой стороны, но ладонь вампира сдавила ее запястье, словно тисками, настолько быстро, что ее глаза не смогли уловить.

 — Отпусти меня!

 Его взгляд впился в нее.

 — Не могу.

 — Кто ты? Чего ты хочешь? Денег?

 — Мои извинения, леди. Я не озаботился представиться. Я Уоллес.

 Уоллес? Где она уже слышала это имя?

 — Я создатель Куина. Его родитель, вампир, который сделал его таким. Спас ему жизнь на поле боя.

 Роуз ахнула.

 — Боже, нет!

 Куин послал его навредить ей.

 — Я спас его жизнь на поле битвы, чтобы он мог вернуться к тебе. — Внезапно его голос стал ледяным. — И что ты сделала? Отвергла его любовь. Выбросила на улицу. Думаешь, ты лучше его?

 Уоллес сердито на нее посмотрел.

 — Ты ничем не лучше Куина и не будешь, особенно после того, как я с тобой закончу.

 У нее перехватило дыхание.

 — Да, ты же понимаешь, что будешь дальше, так? Я сделаю тебя по его подобию.

 — Нет, — прошептала она дрожащим голосом.

 — Ты станешь такой же. Станешь ему ровней. Больше не найдешь причин его отвергать. Наконец, он получит желаемое.

 Ужасная мысль пронзила ее сердце.

 — Он просил тебя об этом?

 — Куин? Он слишком расстроен, чтобы думать. Ты сама навлекла это на себя! Это мой подарок ему.

 Она не успела понять, почему его слова принесли ей такое облегчение, поскольку Уоллес схватил ее и притянул ближе. Несмотря на все попытки, она не смогла вырваться. Пинки и крики никак не помогли.

 Его голова продолжала приближаться к ее горлу, пока губы не коснулись кожи на шее. Спустя мгновение она ощутила клыки. Затем ужасную боль. Роуз не прекращала бороться, боль в шее нарастала, распространялась по всему телу, пока его клыки вонзались глубже.

 Она сопротивлялась наступлению темноты, но борьба была бесполезна, ее тело стало слишком слабым, чтобы сдержать неизбежное. Он превращал ее в чудовище, и она никак не могла это остановить.

 Тьма приходила и отступала. Боль обосновалась в сердце, распространяясь как черная плесень. Поглотила все ее существо, завладела чувствами, так что Роуз могла думать только об утекающей жизни. Она никогда не будет прежней.

 Даже после воскрешения той же ночью боль не исчезла.

 Когда Роуз сделала свой первый вампирский вдох и открыла глаза, то обнаружила, что лежит в убогой комнате. По шуму, доносившемуся снизу, она поняла, что находится в какой-то таверне.

 Все чувства обострились: зрение, слух, обоняние. Особенно последнее. Но, поднимаясь со своего места на жесткой кровати, она могла думать только о жажде, которая управляла ею. Ей нужно выпить, чтобы унять жажду, которая сводила с ума.

 — Очнулась, наконец.

 Голос Уоллеса был последним, что она хотела услышать.