— Итак, наконец-то подошел черед и моей Джесси. Я начала тревожиться по поводу тебя: к тому времени, как я достигла твоего возраста, у меня уже была дочь.

Смерть президента Уильяма Гаррисона спустя месяц после его инаугурации предоставила Джесси первую возможность увидеть Джона. Похоронный кортеж должен был проследовать по Пенсильвания-авеню к Капитолию. Дом Бентонов находился в квартале от главной улицы, и члены семьи не могли наблюдать за процессией из окон. Том Бентон сообщил бабушке Макдоуэлл, что она может посмотреть на кортеж из дома Хасслера на Капитолийском холме. На вопрошающий взгляд Джесси он ответил:

— Мистер Хасслер сделал предложение сегодня, когда я встретил его в конторе полковника Аберта. Да, ты можешь сопровождать бабушку.

В день похорон утро выдалось холодным и дождливым. Бабушка Макдоуэлл надела черное шелковое платье и черную накидку на вате, а мать разрешила Джесси надеть платье и пальто из темно-зеленого вельвета. Том Бентон высадил дочь и тещу у дома Хасслера, а сам поспешил в сенат на официальную церемонию. Входную дверь открыл лейтенант Фремонт при всех регалиях. Джесси воскликнула:

— Лейтенант, почему вы не в своем полку?

— Простудился. Врач арсенала отсоветовал мне маршировать под дождем.

Они стояли, радостно улыбаясь друг другу. Джесси повернулась к бабушке:

— Вот молодой лейтенант, о котором я тебе рассказывала.

— Рада встрече с вами, молодой человек. Должна признаться, что пришла скорее для того, чтобы посмотреть на вас, чем на похороны. В мои годы на них не тянет смотреть.

— Но, бабушка! — воскликнула Джесси. — Вы не могли знать, что лейтенант Фремонт будет здесь! Он должен был маршировать со своим полком.

— Рассказывай! — прошептала бабушка Макдоуэлл.

Джон наклонился и поцеловал руку старой женщины, а затем провел их в рабочую комнату на втором этаже, где не было ни столов, ни рабочих инструментов. В комнате стояло много ваз с геранью и розами, а на подоконнике — горшки с азалиями. В камине ярко горели кедровые поленья, испускавшие терпкий аромат. Перед камином был накрыт небольшой столик для чая, а перед окнами, выходящими на Пенсильвания-авеню, стояли удобные кресла. Джесси наблюдала за Джоном, встретившим жену полковника Аберта и миссис Криттенден, которую также пригласили в это удобное место. Джесси сидела у большого окна вместе с другими женщинами, слушая рассказы о Уильяме Генри Гаррисоне. Но Джон стоял сзади ее кресла, и голова Джесси закружилась от сильного и понятного только ей чувства.

В отдалении послышался траурный марш, потом показалась шестерка белых лошадей, тащивших по склону Капитолийского холма катафалк с телом президента Гаррисона. Когда в комнату вошли еще две женщины, Джесси быстро встала и уступила им место. Джон отвел ее к камину. Они сели около него друг против друга и смотрели на желто-красные языки пламени. Женщины, собравшиеся у окна, были поглощены сценой внизу. Джесси думала, что, будь они даже только вдвоем, и тогда не нашлось бы более укромного места.

— Я дважды был в сенате во время выступления сенатора Бентона, — сказал Джон, — надеясь увидеть тебя там.

— Но я все еще посещаю Академию мисс Инглиш.

— Я знал, что наша разлука временная.