— Хорошо, — ответила она, — если он слишком горд, чтобы прийти ко мне, то я не такая гордая и пойду к нему. Нам нужны молодые энергичные писатели, которые могут хорошо представить читателям Запад.

На следующий день Джесси пошла в контору журнала «Голден эра» и спросила, может ли побеседовать с мистером Брет Гартом. Через десять минут к ней спустился молодой человек лет двадцати четырех, среднего роста, худощавый, с черными усами и густыми темными волосами, зачесанными на левую сторону. У него была смуглая кожа, один глаз казался больше другого; он производил впечатление живого молодого человека, желающего понравиться, но не знающего, как добиться этого.

— Простите меня за назойливость, но мне рассказал о вас преподобный Томас Кинг, и я прочитала несколько ваших рассказов в журнале «Голден эра». Мне они очень понравились, особенно тот, главным героем которого выступает лицо, схожее со старым содержателем постоялого двора — знакомым полковника Фремонта в Туолумне, добрым душой, но с безобразной внешностью.

Брет Гарт почувствовал себя раскованнее.

— Не придете ли к нам в воскресенье на обед? Будут только друзья.

В воскресенье он появился в длинной черной поддевке, широких серых брюках, в рубашке с низким воротником и красивом сером платке на шее.

«Он потратил свой последний доллар на новую одежду, — подумала Джесси, — но это пойдет ему на пользу — он будет лучше себя чувствовать».

Она провела его на застекленную веранду. О своих произведениях он ничего не говорил. Однако к вечеру, после того как Джон рассказал ему о лиге «Горнитас», молодой Гарт стал более общительным. Казалось, он с радостью принял предложение Джона прийти на обед в следующее воскресенье.

На неделе она получила записку от Брет Гарта с просьбой, не может ли он прийти на час раньше, чтобы обсудить рассказ. Она гуляла с ним вдоль скалистого берега, а внизу серебрилась вода, отражая солнечные лучи. Он говорил о нравах рудокопов, она — об опыте, обретенном ее мужем. Он пришел неожиданно в четверг, чтобы прочитать ей новый рассказ, и попросил ее сделать замечания. Когда она кончила говорить, он сидел, уставившись на ковер.

— Знаете, миссис Фремонт, — сказал он, — это первая конструктивная критика из всего того, что я слышал. Я рад, что могу обсудить мои рассказы, относиться к своим героям как к живым, менять и исправлять их характеры.

С этого момента Брет Гарт приходил на обед каждое воскресенье, читал написанное им за неделю. Рассказы казались ей подражательными, но интересными, и раз от разу они становились все интереснее. Она вместе с Томасом Кингом переслала его рассказы на Восток редакторам газет и журналов со своими рекомендациями.

В дождливый полдень, когда часть приглашенных на обед запаздывала, Джесси сказала:

— Вы так мало рассказали о себе, мистер Гарт. Откуда вы приехали? Что привело вас в Сан-Франциско?

Наступила неловкая пауза, прежде чем Гарт начал рассказывать срывающимся голосом, как его овдовевшая мать приехала в Калифорнию, чтобы выйти замуж за полковника Уильямса в Окленде; как он восемнадцатилетним юношей последовал за ней, работал в аптеке, занимался частным репетиторством, был курьером, затем учителем в маленьком городке и выпускал газеты в лагере рудокопов. Сейчас ему уже двадцать четыре года, он хотел бы заниматься литературой, но не представляет, как сможет зарабатывать на жизнь и вместе с тем иметь достаточно свободного времени для сочинения своих рассказов.

— Что означает имя Гарт? — спросила Джесси. — Мы знали Гартов в Лондоне, но вы не похожи на англичанина, скорее на человека романской расы, быть может, на испанца.