Как будто он пытается понять меня.
— Он, вероятно, смотрит так на тебя, потому что считает тебя симпатичной.
— Из-за этого? Это он так сказал?
— Да.
Она сидела, взволнованная.
— А что он говорил?
— То, что ты настолько симпатичная, что не должна бояться зеркал.
Ее мягкие карие глаза расширились.
— Это — самая приятная вещь, которую я когда-либо слышала! — она просияла. — Я хочу видеться с Билли и Генри. Хочу иметь друзей-смертных, — она взглянула на меня с отчаянием.
Действительно?
— У тебя все будет, — заверила её я.
— Правда? — подала голос Сторми.
— Да, я поговорю с Александром.
Она наклонилась вперед и обхватила меня руками за талию. Она сжала меня настолько сильно, что я еле могла дышать. Потом она положила голову на мои колени.
— Я была о тебе другого мнения, когда мы встретились в первый раз. Не думала, что хотела бы общаться с тобой. Я злилась на тебя из-за того, что ты была на месте Луны. И я была зла из-за того, что Александр оставался здесь и не возвращался домой, к нашей семье. Я зря винила во всем тебя.
— Я знаю, — успокоила я, поглаживая ее волосы.
— Ты правда не злишься на меня из-за этого?
— Тебе нужно сделать нечто большее, чтобы разозлить меня. Кроме того, я тоже бесилась бы, если бы кто-то держал меня далеко от Александра.
— Он тебе действительно нравится, не так ли?
Я кивнула головой.
Даже при том, что было еще несколько часов до восхода солнца, ее веки боролись, чтобы оставаться открытыми. Тяжелый вечер давал о себе знать.
— Я хочу, чтобы ты была вампиром, как я, — произнесла она.
— Я тоже, — ответила я ей, но она уже задремала.
Я нашла Александра в гостиной, смотрящего "Мрачные тени" (американская готическая мыльная опера — прим. переводчика).
— Мы не можем ограждать Сторми от общения с Билли и Генри, — сказала я ему.
— Я думаю, так будет лучше для нее. Что еще я могу сделать? Отослать её домой?
— Нет, просто позволь ей весело проводить время. Позволь ей распахнуть ее крылья летучей мыши, — я улыбнулась. — Она действительно жаждет друзей так же, как крови. Ты сам говорил об этом.
— Я знаю. Но сегодня вечером, когда я думал, что она съела чеснок… Меня все ещё потряхивает.
Я обняла его.
— Знаю, что это важно для тебя. Ты хочешь защитить ее от мира смертных. И хочешь защитить меня от потустороннего мира. И в конце концов, мы обе этим недовольны.
— Но что я могу сделать? — переспросил Александр. — Я не могу следить за нею двадцать четыре часа в сутки. По крайней мере, Валентин и Луна знают все тайны. И я не должен волноваться о чем-то, пока она с ними.
— Но есть вещи, которые она упускает. Она не будет жить в особняке ваших родителей в Румынии всегда. Когда-нибудь, как и ты, она уедет. Сторми должна приспособиться, должна учиться. И ты можешь помочь ей сделать это.
Александр понял, что может стать тем, кто будет способствовать росту его сестры. На сей раз он обнял меня.
— Ты была бы для меня очень дорогим другом, если бы не была моей горячей девушкой.
— Я стараюсь, — произнесла я и одарила его долгим поцелуем.
— Ну и что, что мы собираемся делать теперь? — поинтересовался он.
— Я могу думать лишь о нескольких вещах, — сказала я со скромной улыбкой, — но они не связаны с родными братьями. |