Дани поморщилась и начала подползать к краю матраса. Затем она положив одну руку на стену, заставила себя подняться на ноги. Она была такой же неуклюжей, как новорожденный жеребенок, когда, наконец, распрямилась. Она ненадолго закрыла глаза и прислонилась к стене, пока дрожь, вызванная большой активностью, немного не спала. Затем она осторожно пошла к двери ванной, и ее рука скользила вдоль стены, пока она шла, готовая прижаться к ней, чтобы удержать вертикальное положение, так как ее ноги подгибались.

Когда она добралась до двери ванной, ее уверенность немного поднялась. Она пошла прямо в ванную, повернула кран, чтобы включить воду, а потом нажала кнопку, чтобы переключить его в режим душа. Вода сразу же начала течь на ее голову и плечи, но Дани лишь закрыла глаза, откинула голову и открыла рот, чтобы та лилась в него.

Воспоминания о прошлой ночи тут же вспыхнуло у нее в уме, и Дани напряглась, вспоминая, как Деккер лил кровь ей в рот. Застонав, она опустила голову вниз и отогнала воспоминания, не готовая еще разбираться с тем, что произошло. Выпрямившись, она начала стягивать с себя рубашку, но увидев веревки на запястьях, остановилась, чтобы снять их. Одна стянулась легко, но узлы на другой были крепко стянуты и сопротивлялись ее усилиям. Оставив ее, она обратила свое внимание на веревки на щиколотках и быстро сняла их, затем попробовала еще раз с последней веревкой на запястье.

Дани еще немного провозилась с ней, но наконец сдалась и просто сняла через нее одежду, ступив под душ и закрыв стеклянную раздвижную дверь. Вода была холоднее, чем ей обычно нравилось, но она так же и бодрила, поэтому Дани стояла под душем, позволяя воде литься вниз по ее телу прежде, чем она скорректировала температуру воды. Потянувшись за мылом, Дани начала мыться, смывая пленку жирных отходов, которые, по-видимому, были вытеснены из ее тела наноботоми. Это было единственное объяснение, которое она могла придумать для этого, но размышления об этом вынудили ее думать о прошлой ночи, Дани отодвинула эти мысли и просто сконцентрировалась на намыливании себя.

Только когда она мыла волосы, Дани стала обдумывать ее ситуацию. Теперь она была одной из страшных ноуфангерс. По крайней мере, она так думала, хотя на самом деле, кроме слабости, мучивший ее, она не чувствовала никакой разницы. Она не сходила с ума от желания порезать людей, чтобы получить кровь, или прыгать на них и лизать их открытые раны.

Дани поморщилась при воспоминании о нападении на бедного Джона Паркера. Она была уверена, что не сделала бы так, войди он в ванную прямо сейчас. В самом деле, идея слизывать кровь со лба, или даже пить из стакана просто казалась ей грубой… даже очень, так же было перед тем, как Леониус заставил ее выпить его крови. Это заставило Дани задаться вопросом, есть ли в ее организме наноботы. Возможно, ей влили не достаточно, чтобы вызвать изменение, или, возможно, ее тело отвергло как-то наноботов.

Мысль едва появилась у нее в голове, прежде чем разумная половина Дани отвергла ее. Очень маленькая вероятность, что ее тело отвергло наноботов. Более вероятно, что она была просто сейчас полна крови и жажда не сводила ее с ума, как прошлой ночью. Но это также придавало ей надежду. Она, казалось, ясно соображала, мысли не показались ей безумными и необычными. Возможно, если бы она пила много крови, она могла бы все еще быть в состоянии жить относительно нормальной жизнью. Подумала Дани, когда промывала с шампунем свои волосы, и она почти убедила себя, что это сработает, что она могла бы получать кровь из банка крови Аржено, Деккер утверждал, что так бессмертные держат себя сытыми, и продолжать работу в своей клинике… возможно, даже продолжить ее отношения с Деккером. Эта фантазия растаяла, когда она вспомнила заявление Леониуса, что бессмертные ненавидели ноуфангерсов, что они охотились на них и убивали их, и что Деккер захочет убить обоих, Леониуса и ее, когда узнает.