Деньги мы соберем. Дело в храбрости.
Гуадалупе испуганно на меня поглядел. Я решил играть в открытую.
– Люди очень боятся, господин Инженер. Ни один землемер к нам не идет. Скажу вам прямо, господин Инженер, у нас в провинции спятило само время, семена лежат в земле, народ не умирает.
Инженер побледнел.
– Повтори!
– Народ не умирает.
Он дрожал.
– Ты меня не обманываешь?
– Реки не текут. Все остановилось.
– Ты не ошибся?
– Часы и те загнили, господин Инженер.
– Тупайячи, готовь багаж. Мы немедленно едем.
– А как же наша опись, господин Инженер? – спрашивает тамошний общинник. – У нас договор, вы не можете нас бросить.
– Меня зовет в Янакочу неотложное дело.
– Да вы их только увидели, господин Инженер. А мы вам дали три тысячи вперед.
– Сотню лет ждали, подождете еще с месяц. Составлю опись для Янакочи и вернусь. Ты уверен, что люди не умирают?
– Время у нас остановилось, господин Инженер.
– Еду немедленно.
Он шагал из угла в угол. Мы не знали, что и делать. Сами того не желая, обидели здешних общинников. В тот же день мы отбыли в Янакочу.
Глава четырнадцатая,
разоблачающая злостные намерения людей, которые распускают слухи о том, будто бы в Уанкасанкосе торговали пончо
Полдень. Крыши виднеются – Уанкасанкос. Звонкое пение рожка извещает о нашем прибытии. Въезжаем на единственную улицу. На площади ожидает толпа – аплодисменты. Явились общинные власти. Инженер спешился, стряхивает пыль. Члены Совета общины начали приветственные речи. Вдруг из толпы вывернулся кто-то маленький, кривоногий, пузатый.
– Где тут Инженер-то?
– К вашим услугам.
– Да на что вы мне дались? Я Инженера хочу видеть, знаменитого топографа, который с нашей общиной договор заключил.
– Это я и есть.
Низкорослый сплевывает.
– Вот ты, значит, какой – великий специалист, что стоит нам таких больших денег. А где твоя каска? Инженер, да чтобы без каски, где же это видано?
– Какая еще каска?
– Сапоги где? Уж я-то знаю: все инженеры в сапогах ходят. А у тебя туфли простые, как у меня. И почему ты не в кожаной куртке? Я видел инженеров на рудниках, все как один в кожаных куртках. А ты в пончо, как все равно мы. И потом инженеры белые. А ты метис, опять же, как я.
Он снова сплевывает.
– Господин Инженер, кум министра, общественных работ, был так любезен, что согласился сделать нам план, – горячо вступается выборный Хасинто.
– Все инженеры высокого роста, они – гринго и говорят по-английски. Ты по-английски говоришь? Yu inglish?
– Я учился в Гренландии, на Борнео, на Мадагаскаре, в Парагвае, я не допущу, чтобы какая-то жалкая личность оскорбляла меня! – кричит Инженер.
Лица, облеченные властью, пытаются оттащить пьянчужку. Все напрасно! Разъяренный Инженер размахивает руками:
– Я сам виноват. Нечего якшаться со всяким сбродом. Я мог бы жить на ренту, наслаждаясь покоем, мог бы работать, совершенствовать свое открытие. А вместо этого что я делаю? Исполненный сострадания к жертвам несправедливости, я помогаю угнетенным, рискую здоровьем. И для чего? Для того чтобы какой-то грубиян унижал меня на глазах у всех? Inglish! Я говорю на тридцати языках. Ite, missa est. И не только говорю: я сам изобрел несколько языков. Inglish! Нет, хватит с меня! Я – человек, погруженный в науки. Мне здесь не место. Тупайячи, забирай тахеометр. Пошли!
– Пожалуйста, не сердитесь на этого жалкого пьянчужку, господин Инженер. |