– Yu espik inglish, mister? – вопит между тем низкорослый.

– Замолчите, сеньор Пастрана! Вы должны сию минуту попросить прощения у Инженера! Вам разве неизвестно, что ни один топограф не соглашается работать на индейские общины? На счастье, нам удалось отыскать господина Инженера. Вдобавок еще он – близкий друг министра общественных работ. Как же вы позволяете себе обижать его?

Альгвасилы оттаскивают пьяного. Но Инженер все еще кипит:

– Я объехал весь мир. Я переплыл двенадцать морей! Я пересек полюс вплавь. Я член Берлинской академии общественных и оккультных наук, я преподавал на кафедре небесной механики в Пекинском университете. Я слишком скромен, чтобы распространяться далее о своих заслугах, но на днях я заканчиваю величайшее в истории открытие. И вот какое-то ничтожество издевается надо мной! Нет, я уезжаю!

Инженер пытается сесть на лошадь, представители власти его удерживают.

– Не сердитесь, господин Инженер, негодяй будет примерно наказан. Ведь это же несправедливо – из-за одного глупого человека пострадает все селение. Мы высоко ценим ваши ни с чем не сравнимые услуги, мы готовы повысить ваш гонорар.

– На тысячу солей! Да и то я еще подумаю.

– А если на пятьсот, господин Инженер?

Инженер снова вспыхивает.

– Какая наглость! Вы что – на базаре? Человеческое достоинство нельзя купить за деньги! Чтобы вы это поняли, мне придется потребовать увеличения гонорара не на одну, а на две тысячи солей. Ну как? Да или нет?

– Мы согласны, господин Инженер.

Инженер успокоился лишь после того, как выпил целую бутылку. Смеркается. Власти провожают нас на ночлег. В зале, на столе, покрытом новой клеенкой, ожидает ужин, от одного вида которого у меня голова начинает кружиться.

– Музыку! – кричит Инженер.

Жабоглот надевает маску. Великолепная маска! Истинный дьявол. Жабоглот танцует, подыгрывая себе на скрипке. Теперь мой хозяин доволен. Я тоже – наелся так, что аж тошнит. Да разве я не заслужил угощения! Жабоглот начинает танец скотокрадов. И тут снова появляется прежний пьянчужка.

– Что этому человеку здесь надо? – гневно вопрошает Инженер.

– Я пришел просить у вас прощения, господин Инженер. – бормочет Пастрана. Вид у него совсем убитый. – Я не знал, что вы такой знаменитый специалист, такой ученый топограф. Вы согласились сделать нам план. И вот по неведению я оскорбил вас, я обидел великого патриота. Простите, я так волнуюсь. Нехорошо, конечно, когда мужчина плачет. Но я плачу не от страха, это слезы искреннего раскаяния. – Пастрана бледнеет. – Я не достоин пожать вашу руку, но позвольте мне заплатить хоть мизерную часть моего долга, господин Инженер! Примите это пончо из шерсти ламы. Закон запрещает охотиться на лам, но бедность толкает нас на преступление. Я – нарушитель закона, господин Инженер, я сию же минуту с удовольствием отправлюсь в тюрьму. А когда вы вернетесь в Лиму, ваши друзья-министры спросят вас: «Кто вам подарил это пончо из шерсти ламы?» И вы скажете: «Это подарок одного бедняги. Из любви ко мне он отсиживает срок». Примите, господин Инженер! Чистая шерсть – и от чистого сердца!

Пастрана рыдает. Инженер тронут. Он раскрывает объятия. Пастрана, всхлипывая, крепко обнимает его. Вручает пончо. Инженер принимает. Бурные аплодисменты.

– Скоро я буду сказочно богат, но я познал в свое время бедность. Мне приходилось нуждаться. Я умею сочувствовать беднякам.

– Я – преступник, господин Инженер, но ради вас я пойду на расстрел, – вопит Пастрана.

– Я тоже не хочу, чтоб у вас остались дурные воспоминания о наших краях. Я тоже дарю вам свое пончо.