|
Дон Кристобаль Рохас, алькальд дон Хуан Ромеро, дон Антонио де Эспириту, дон Лоренсо Медрано, дон Паскуаль Хасинто, дон Педро Кауча и другие представители общины селения Янакоча…
– …Обращаясь к Вам по всей форме и подобающим правилам, мы заявляем, что капитан дон Грегорио Паредес нанес нам тяжкую обиду, ибо намерен лишить нас пастбищ и лугов, которыми мы владели с незапамятных времен, будучи индейцами и коренными уроженцами вышеупомянутого селения Янакоча… – …За нашей общиной числятся недоимки по арендной плате, поскольку многие умерли или ушли, что известно всем и каждому… вышеуказанные пастбища расположены на расстоянии более четырех лиг от усадьбы Помайярос… – Еще раз прочти! – …расположены на расстоянии более четырех лиг от усадьбы Помайярос… – Правда! – взвизгивает одноглазый Толентино. – …и все указанные заливные луга протяженностью больше трех четвертей лиги, в одну лигу и в две, а между ними находятся следующие луга: Конарпигуа, Эбанматин. Коскайян… – Я видел межевой знак на Коскайяне! – кричит какой-то худой человек. – Все так и есть! – говорит одноглазый Толентино. – В Грамоте верно сказано. Благослови тебя бог, Раймундо Эррера! Мы за вас. Мы ничего не знали про Грамоту. Желтяки обманули нас. Надсмотрщики <sub>%</sub>из поместий и полицейские рыщут по горам, запугивают всех и каждого. Пускай! Мы за вас. Мы дадим вам людей и лошадей. Ты слыхал про Светляка? – По правде говоря, нет. – Это гнедой конь, который может пройти пятнадцать дней без отдыха. – Нет уж, я привык к своему жеребчику. – Тогда мы дадим Светляка Инженеру, а если он ему не понравится, я уступлю своего Патриота. И вы шикарно поедете дальше! – Да здравствует Помайярос! – кричим мы. Помайярос за нас. Эта мысль бодрит не хуже тростниковой водки, которой нас угощают в доме Толентино. – Твой ягненок зарезан, дон Раймундо, я прибавил к нему курицу, она уже варится, – объявляет одноглазый. Слова его еще больше подбодрили нас. Уже много дней мы питаемся одной только маисовой кашей. Подкрепившись, старый Эррера развеселился. – Жалко, Инженера, нет! – Семейство Лейва устроит ему подобающий прием. – Он сказал, чтобы мы здесь его ждали. – Здесь мы очень уж на виду, – говорит выборный Роблес, – какой-нибудь негодяй может донести. Не лучше ли подняться на Змеиную гору? – А Инженер как же? – Солдаты его доставят. – Лучше подождем здесь, Агапито. Ты назначил караульных на ночь? – Мы, жители Помайяроса, будем охранять вас, дон Раймундо, – говорит Толентино. – Это хорошо! Моим людям надо отдохнуть, – отвечает старый Эррера. Единственный дом в Помайяросе, где мы можем разместиться, – это дом Толентино. У него мы и провели ночь. Только спать не пришлось: вы все время кашляли, дон Раймундо. Как тут было заснуть! Вы кашляли ночь напролет. А еще хуже другое: Инженер не появился.
Глава двадцать шестая, и он вспомнил, что было тогда, в тысяча девятьсот четырнадцатом
Нет, я не мог спать. В эту ночь я вспоминал, что с нами было в 1914-м. Люди не решились снова идти за Инри Кампосом. Мы истощили свои силы, когда в первый раз ходили в Пангоа. Старый Эррера глянул на часовых, охранявших его от сна: они дремали. В 1914-м люди тоже не смогли выдержать. Вот он, Инри Кампос, высокий, сильный, я его вижу, может быть, я с ума сошел? Не сплю, голова дурная, вот и чудится. |
