— Следующий, — скомандовал репортер.

— Теперь по старшинству, — сказал Буль-де-Сон. — Твоя очередь, старина! Ты, конечно, немного тяжеловат, но мой патрон видел и потяжелее.

Через секунду Туанг-Ки испарился в отверстии, как утренний туман.

— Теперь вы! — напряженно вглядываясь в лица незнакомцев, обратился парижанин к оставшейся шестерке.

В одно мгновение корейцы, образовав небольшую лестницу, последовали за своими спасителями. Последним из корейцев оставался Вуонг-Тай-Лань. Он подставил спину Пьеко, который, не заставив себя ждать, запрыгнул на нее и вылез наружу. Затем кореец взял за талию Буль-де-Сона и поставил себе на плечи. Юноше оставалось лишь протянуть руки Редону, и он был на свободе.

— Эй, товарищ, — крикнул Буль-де-Сон в дыру, — а как же вы сами?

Едва он успел это произнести, как Вуонг-Тай присел и, распрямившись, подпрыгнул так высоко, что без труда достал до края отверстия руками. Через мгновение принц высунулся наружу.

— Здорово! — только и смог произнести юный француз.

В ту же минуту Редон вскрикнул от удивления. Теперь, когда они оказались на свету, он узнал старого знакомого — корейца из Мугдена, которого они подобрали раненым среди трупов и который своим исчезновением поставил их в затруднительное положение перед японцами.

— Так… — протянул репортер, — стало быть, мне на роду написано спасать вам жизнь…

Кореец посмотрел французу прямо в глаза и, протягивая руку для рукопожатия, сказал:

— Вспомните, я ведь не давал слова… Императорский долг — я вам позже объясню — требовал моего присутствия в другом месте… Не считайте меня предателем… Я приношу вам свои извинения…

Редон был потрясен торжественностью речи и, пожимая протянутую руку, ответил:

— Ничего! Правда, из-за вас японцы чуть было не расстреляли нас, и меня, и моего товарища… Но теперь мы выбрались благодаря чуду и этим храбрым людям!

Он указал на Туанг-Ки и его детей.

— Еще раз прошу вас простить меня… Отныне вы и ваши друзья станете священными для меня и моих людей.

— Ладно, ладно… Сейчас самое главное выбраться отсюда как можно скорее, надеюсь, вы не будете возражать. Каковы ваши планы? — поинтересовался журналист у корейца.

— Пересечь Маньчжурию и достичь северной границы Кореи.

— Но такой переход очень опасен, ведь повсюду шныряют японцы.

— Мы избежим встречи с ними. Послушайте, дважды вы спасли мне жизнь, теперь вы — мой брат, доверьтесь мне. Я доставлю вас и ваших друзей целыми и невредимыми туда, куда вы идете.

— Бог мой! Мы идем, куда глаза глядят. У меня нет больше желания гнаться за русскими, у меня не такие быстрые ноги, чтобы их догнать… Вы идете в Корею? Я мало знаю эту страну и с удовольствием пошел бы с вами…

Лицо Вуонг-Тая просветлело.

— Моя страна прекрасна!

— Отлично! Вот и посмотрим на нее. Буль-де-Сон, не хочешь ли ты совершить экскурсию по Корее?

— Конечно, патрон! С вами я пойду на край света.

— А наши спасители? Туанг-Ки, Пьеко и…

— И Янка. Подождите, дайте подумать.

Девушка присела на каменную скамейку. Казалось, ее совершенно не волновало происходящее вокруг. Бедняжка! Она была такая юная, нежная, хрупкая… Щеки покрылись румянцем.

— Послушайте, патрон, — не выдержал Буль-де-Сон, — как вы думаете, что, если назвать Янку Розой Мукдена?

— О, мой молодой поэт! Конечно, пусть она будет для нас и для всех Розой Мукдена, а когда наступят спокойные времена, мы устроим крестины.