Ей хотелось оглянуться через плечо. Она гадала, есть ли у королевы Алиеноры для нее другие сюрпризы. Второй раз ее бы не застали врасплох. Человек, с которым она сражалась, был искусен, и если бы он снова напал на нее, она бы не смогла повторить свой маневр. Но она знала не один этот способ победить мужчину с мечом. Авиза едва заметно улыбнулась.

Залы в доме аббатисы были хорошо освещены, потому что по зимнему времени темнело рано. Под ее ногами шуршали тростниковые циновки. Они шелестели при каждом шаге, распространяя хмельной травянистый аромат.

Видя, что сын королевы с любопытством оглядывает залы, а королева идет уверенно, не глядя ни направо, ни налево, Авиза подавила вспышку гордости: аббатство было построено на славу, а стены его украшали гобелены, которым мог бы позавидовать любой из вассалов короля.

Личные покои аббатисы располагались наверху. Поэтому они поднимались по извилистой лестнице, становившейся все уже по мере того, как они взбирались.

Наверху лестница была настолько узкой, что двум людям невозможно было пройти по ней одновременно. Окна были прорублены в толстых стенах так высоко, что Авиза едва ли могла бы достать до них острием меча.

Они добрались до второго этажа, точной копии первого. Авиза ничего не сказала, видя, сколь уверенно королева направляется в личные комнаты аббатисы. Бывала ли королева прежде в аббатстве Святого Иуды? Невозможно! Аббатство бы загудело, как улей с обезумевшими пчелами, если бы его достигли такие известия.

Оглянувшись, королева Алиенора улыбнулась ей:

– Не удивляйся, леди Авиза. Пока это аббатство строилось, я ознакомилась с чертежами. Поэтому, если понадобится, смогу найти дорогу и сама.

Аббатису, должно быть, уже известили о приезде королевы, потому что она ожидала под аркой в конце зала. Голова аббатисы едва доходила до плеча королевы. Она присела в реверансе перед королевой, широко улыбаясь ей, а та расцеловала ее в обе щеки. Сделав знак королеве присесть на скамью, устланную подушками, у единственного окна, аббатиса приветствовала юного принца.

В комнате с бревенчатым сводчатым потолком было больше мебели, чем в любом другом помещении аббатства. Ножки длинного стола походили на звериные лапы. Пока мастеровой вырезал ножки стола в виде зверей, Авиза, пребывавшая в то время в аббатстве уже третий год, тайком прокрадывалась в личные покои аббатисы, чтобы посмотреть, как он работает. Аббатиса часто сиживала здесь за чтением или письмом. Четыре стула и еще одна скамья были обращены сиденьями к камину, в котором потрескивал огонь. В угловой нише помещалась скамеечка для молитвы. В свете свечи поблескивал крест. В противоположном углу спали три кошки. Их держали, потому что они отпугивали мышей.

Авиза много раз приходила сюда обсудить с аббатисой успехи новой послушницы или просто поговорить о ней. Каждый раз она представляла, что было бы, если бы однажды эти покои и бремя управления аббатством достались ей. Хотя аббатиса ничего не говорила о своих планах на будущее, многие из живших в аббатстве считали, что со временем выбор падет на Авизу и она станет преемницей нынешней аббатисы. Но она сама не искала такой чести.

Обучение новеньких и оттачивание собственного мастерства приносили ей огромное удовлетворение. Ее не прельщала мысль о том, чтобы отказаться от любимых занятий ради того, чтобы стать во главе аббатства.

Теперь здесь оказалась королева Алиенора. Ее прибытие означало сигнал к какому-то действию, но Авиза не могла догадаться, к какому именно. Если бы королева обратилась к аббатисе с просьбой взять на себя управление дочерним аббатством, а такие слухи в последнее время ходили в аббатстве Святого Иуды, могло измениться все, что было так дорого Авизе.

Открылась дверь в дальнем конце комнаты, и в поле зрения королевы оказалась женщина. Она отвесила королеве земной поклон, как было принято на ее далекой родине – в Персии.