|
Даже в повадках пронара сквозило что-то царственное. Поговаривали, что он — внебрачный сын самого Ахмета Зогу, последнего албанского короля. Сорокапятилетний, матёрый, уверенный в себе Джак Уштар держал в Райнланде несколько компаний, легальная и криминальная деятельность которых были сбалансированы так тщательно, что полиция проявляла к нему скорее формальный, чем реальный интерес, — не больше, чем к любому другому иммигранту с Балкан. Он никогда не отказывал в помощи ни албанцам ни косоварам, но отбирал к себе в команду лишь самых толковых, остальным просто помогал приткнуться там-сям, чтобы хватило на кусок хлеба. Попасть «под крыло Уштара» среди иммигрантов считалось за счастье, потому что каждый приглашённый под это крыло ощущал, что вся мощь, сосредоточенная в руках пронара, при необходимости может быть направлена на защиту интересов даже самого никчёмного и рядового члена команды. Джак поднялся из кресла и жестом пригласил Петера подойти. С любопытством рассмотрел его глаза. Вопросительно поднял подбородок: ну, мол? Петер похлопал ладонью по рюкзаку. — Ты молодец, Гончий, — пронар потрепал его по плечу. — А кузен твой где? Будто знал, будто насквозь читал. — Лека умер, — коротко ответил Петер. — Досадно, — сказал Джак. Оглянулся на заканчивающих работу бойцов. — Поедем, пожалуй? Петер пожал плечами, кивнул: как пронару будет удобнее. — Оставь ключи Сале, сядешь ко мне. До Цвайбрюккена ехали в молчании. Водитель Уштара, немой ветеран Иностранного легиона Джафер, похожий на каменное изваяние, ни разу не повернул к ним головы. Всю дорогу Петер крепко держал рюкзак, словно кто-то мог его отнять. Когда он начинал дремать, ему мерещилось, что в глубине рюкзака Пёс прокапывает себе ход к Свинье и перегрызает ей горло. Бюро — небольшое современное офисное здание — располагалось чуть в стороне от города, на склоне лесистой горы, блестящей скальными проплешинами. Рядом разместилась автобаза для четырёх десятков «аллес-гутовских» грузовиков и пикапов, небольшая гостиничка «Приют странника», албанский придорожный ресторан «Дядя Рахим». Скромный малый бизнес добросовестного налогоплательщика. Джак провёл Петера в свой кабинет на втором этаже, окнами на живописную долину реки Шварцбах. Пасмурный рассвет преобразился в солнечное утро. Плотные алебастровые облака выстроились в ровные колонны, словно для атаки на Франкфурт. Петер, щурясь от яркого света, извлёк из рюкзака кассету «Титаник» и подарочную упаковку со Свиньёй. Затем рядом поставил Пса и свой пузырёк с пилюлями. Вопреки его ожиданиям, Джак не стал заглядывать в коробочку с трофеем. Он открыл сейф и достал оттуда ещё одну, точно такую же упаковку. — Как умер Лека? — спросил Джак. Петер убрал Пса в мешочек, стянул завязки, положил мешочек в коробку. — От пули, — ответил он. — Лека нарушил Процедуру. — Досадно, — повторил Джак. — Передаю тебе Пса и Свинью, — произнёс Петер последнее, что требовалось. Джак аккуратно придвинул к себе обе коробки с фигурками, пузырёк и кассету, всё аккуратно переложил в сейф. Дверца захлопнулась с громким щелчком. — Тебе надо отдохнуть, Гончий, — сказал пронар. — Пёс здорово тебя потрепал. Налил Петеру стакан воды из графина, придвинул пластиковую коробку с двумя капсулами, белой и голубой. — В «Приюте» есть свободные номера. Располагайся. Белая и голубая. Как всегда при расставании с Псом. Пятый раз. Пилюли не хотели проваливаться в горло, но Петер заглатывал воду, пока поток не унёс их в пищевод. Сонное расслабление накатывало волнами. Свободен! От задачи, от работы, от злобного Пса! Расположиться прямо здесь, а не плестись в город до пустой и неуютной съёмной квартиры — отличная мысль. |
