Завернувшись в полотенце, Лаки голодным зверем набросилась на еду.

— Ты превосходный повар! Если останешься без работы…

— Тогда что? Возьмете в услужение?

— Фу! Ну до чего же ты упрямый! Ты всегда такой зажатый?

Лаки взглянула на Стивена, лишний раз отметила, как он красив, и вдруг подумала, что еще никогда ни с кем столько не разговаривала. Может, закрутить любовь?

Стивен поймал ее взгляд и постарался сосредоточиться на еде.

— Тебе кто-нибудь говорил… — начала она.

Зазвонил телефон. Стивен схватил трубку.

— Да?

Лаки наблюдала за ним во время разговора — очевидно, с девушкой. Прекрасный цвет лица — все равно как если бы он полтора месяца загорал на спине. Волосы даже чернее, чем у нее. Блестят и вьются. Немного удлиненные глаза. Кошачьи, цвета бутылочного стекла. Глубоко посаженные. Чувственные. Интересно, каково его происхождение? Тут явно не одна негритянская кровь.

Он прикрыл трубку рукой и прошипел:

— Почему бы вам не одеться?

Лаки кивнула, но не двинулась с места. Если Стивен думает, что она влезет обратно в свои грязные шмотки, он очень ошибается. После того как он кончит разговаривать, она попросит одолжить ей что-нибудь из его гардероба.

— Нет, дорогая, это просто радио, — заверил он незримую собеседницу. — Конечно, милая. Я перезвоню. — Он швырнул трубку на рычаг и язвительно сказал Лаки: — Спасибо за скромность!

Лаки широко распахнула глаза.

— Почему ты раньше не сказал?

— Вот не думал, что о таких вещах нужно говорить по буквам.

— Я не могу одеться. Моя одежда вся пропотела. Может, ты дашь мне что-нибудь свое, и я моментально оставлю тебя в покое. Могу посидеть около своего дома — я прекрасно понимаю, что тебе от меня одни неприятности.

Им нетрудно манипулировать! Как только она начинала прибедняться, он мгновенно оттаивал.

— Ладно, оставайтесь.

— Но я не хочу тебе мешать.

Глубокий вздох.

— Вы не мешаете.

— Отлично. — Она поднялась.

Полотенце едва прикрывало интимные места. Стивен взглянул и поспешно отвел глаза в сторону.

— Может, пошарим у тебя в шкафу? — невинным голосом осведомилась Лаки: от нее не укрылось его замешательство.

— У меня нет ничего подходящего.

— Я ведь не прошу костюм или платье. Какую-нибудь старую рубашку. Джинсы, которые можно закатать внизу, и ремень, чтобы они держались. Например, вот эта рубашка, которая сейчас на тебе, отлично подойдет. — Она усмехнулась. — Ну вот, я уже снимаю с тебя одежду.

Он не смог не улыбнуться. Есть в ней что-то этакое… Только бы она поскорее оделась. Ее голое тело под полотенцем действовало возбуждающе. Господи! О чем он только думает? С тех пор как Эйлин наконец отдалась ему, у Стивена не было других женщин. Зачем еще кто-то, если есть подруга, которая вас устраивает?

Они очутились в спальне. Он разыскал какие-то старые, севшие от стирки джинсы и шнур вместо пояса.

Жалюзи в спальне были опущены. Жарко. Даже душно. Угнетающая атмосфера.

— Теперь давай сюда рубашку, — скомандовала Лаки. — Пойду в ванную, оденусь.

Он начал расстегивать пуговицы. Вот ведь чертовка! У него еще дюжина сорочек — подавай ей эту! Лаки приблизилась, чтобы взять ее, и вдруг они начали целоваться — сначала осторожно, а затем, когда оба поняли, что хотят одного и того же, — страстно.

Стивен забыл об Эйлин. Забыл обо всем на свете, кроме этой прекрасной, непостижимой дикарки с черными опаловыми глазами.