Уэксфорд шока не испытал, но чувства ее понимал прекрасно.

— И что вы на это ответили?

— Подождите. Я еще не закончила. Наоми сказала, что Дэвина слишком стара для… Нет, я не могу это выговорить, все их физиологические подробности. И потому она беспокоится за Харви, который — это уже слова Дэвины — все еще остается молодым и сильным мужчиной. Ну и ну, подумала я, ну и поворотик! Судя по всему, Дэвина и вправду считала свою идею гениальной для них обоих, и они с Харви высказали свои соображения девочке. То есть с Дэйзи поговорила Дэвина, а этот отвратительный старикан в тот же вечер предпринял попытку.

— И что же Дэйзи?

— Сказала ему, чтоб убирался с глаз долой. Так мне объяснила Наоми. Знаете, ее ситуация не возмутила, не задела. Она просто заметила мне, что Дзвина помешана на сексе, и так было всегда, а теперь вот ей придется признать, что не все такие. И все же я бы повела себя по-другому — то есть будь это мой ребенок. У Наоми все выглядело так, словно речь идет о различных подходах к одному обстоятельству, которые случаются у разных людей. Знаете, будто мы обсуждаем демонстрацию новой коллекции одежды в салоне. И еще она добавила, что тут решать Дэйзи. Я чуть с ума не сошла. Помню, наговорила ей массу дерзостей о нравственной опасности, грозящей девочке, и все прочее, но все без толку. Тогда я решила повидаться с Дэйзи. Однажды встретила ее после школы, придумала, что мой автомобиль сломан, и попросила подбросить до дому.

— Вы обсудили с ней случившееся?

— Она рассмеялась, но было видно… что мой рассказ вызвал у нее омерзение. Харви ей никогда особенно не нравился, а теперь, мне показалось, рассеялись иллюзии и в отношении бабушки. Она все повторяла, что не ожидала от Дэвины подобного. Казалось, ее совсем не волнует моя осведомленность, держалась она со мной очень мило — она вообще очень милая девочка. Но от этого только хуже.

Они собирались куда-то поехать на праздники, все вместе. Я сильнее забеспокоилась, не знала, что предпринять. Из головы не выходил образ этого старикана… насилующего ее. Это глупо, я понимаю, наверное, про себя я не верила, что он может решиться — какие никакие, они не из этой породы.

Уэксфорд не слишком ясно понял, о какой породе речь, но уточнять не стал. Изначальная стыдливость и сдержанность Джоан Гарланд исчезли, она страстно и горячо продолжала рассказ.

— Они уже должны были возвращаться, и тут я наткнулась на этого юношу, Николаса — Вирсон, кажется? Я знала, что он приятель Дэйзи, кажется, самый близкий, ну и решила рассказать ему. Слова уже рвались с языка, но Николас этот настолько напыщенный осел, что я тут же представила, что с ним станет, как он побагровеет и раскричится. Ну и сдержалась. Рассказала обо всем Ганнеру. Написала ему в письме. В конце-то концов, он ей отец. Я думала, что эта ситуация выведет из себя даже Ганнера. Но я ошиблась, так ведь? Ему было наплевать. Оставалась одна надежда — на Дэйзи. На ее здравый смысл. Она ведь не ребенок, семнадцать лет все-таки. Но Ганнер… Да разве же это отец?

В рекламном вестнике значились семь оружейных дел мастеров в Кингсмаркхэме, пять в Стоуэртоне, три в Помфрете и еще двенадцать в округе.

— Удивительно, что у нас еще остались не охваченные цивилизацией уголки, — заметила Карен Мэлахайд. — Что именно мы ищем?

— Человека, у которого на почасовой работе служил Кен Гаррисон, кто учил его переделывать оружейный ствол и снабжал инструментами,

— Вы шутите, сэр?

— Похоже на то, — отозвался Берден.