|
Он всЈ-таки как бы не решался, и мне даже показалось, что он в волнении. При всей дерзости этих людей всЈ-таки иногда они спотыкаются. Впрочем семинарист не споткнулся бы, а Липутин всЈ же принадлежал к обществу прежнему. - Я предупреждаю, то-есть имею честь предупредить, что это всЈ-таки не то чтоб ода, как писались прежде на праздники, а это почти так-сказать шутка, но при несомненном чувстве, соединенном с игривою веселостью и так-сказать при самореальнейшей правде. - Читай, читай! Он развернул бумажку. Разумеется, его никто не успел остановить. К тому же, он являлся с своим распорядительским бантом. Звонким голосом он продекламировал: - Отечественной гувернантке здешних мест от поэта с праздника. Здравствуй, здравствуй, гувернантка! Веселись и торжествуй. Ретроградка иль Жорж-Зандка, ВсЈ равно теперь ликуй! - Да это Лебядкина! Лебядкина и есть! - отозвалось несколько голосов. Раздался смех и даже аплодисмент, хотя и немногочисленный. Учишь ты детей сопливых По-французски букварю И подмигивать готова, Чтобы взял, хоть понмарю! - Ура! ура! Но в наш век реформ великих Не возьмет и пономарь; Надо, барышня, "толиких", Или снова за букварь. - Именно, именно, вот это реализм, без "толиких" ни шагу! Но теперь, когда, пируя, Мы собрали капитал, И приданое, танцуя, Шлем тебе из этих зал, - Ретроградка иль Жорж-Зандка, ВсЈ равно, теперь ликуй! Ты с приданым гувернантка, Плюй на всЈ и торжествуй! Признаюсь, я не верил ушам своим. Тут была такая явная наглость, что возможности не было извинить Липутина даже глупостью. А Липутин уж как был не глуп. Намерение было ясное, для меня по крайней мере: как будто торопились беспорядком. Некоторые стихи этого идиотского стихотворения, например самый последний, были такого рода, что никакая глупость не могла бы его допустить. Липутин, кажется, и сам почувствовал, что слишком много взял на себя: совершив свой подвиг, он так опешил от собственной дерзости, что даже не уходил с эстрады и стоял, как будто желая что-то еще прибавить. Он верно предполагал, что выйдет как-нибудь в другом роде; но даже кучка безобразников, аплодировавшая во время выходки, вдруг замолкла, тоже как бы опешившая. Глупее всего, что многие из них приняли всю выходку патетически, т.-е. вовсе не за пасквиль, а действительно за реальную правду насчет гувернантки, за стишки с направлением. |
