Изменить размер шрифта - +
За это смеялись над ним
и  бранили  его,  а  грубые  кучера  даже  стегали  великана   кнутьями;  но
справедливо ли?  Чего не может сделать привычка?  Привычка привела  почти  к
тому  же  и Степана Трофимовича, но еще  в более невинном и безобидном виде,
если можно так выразиться, потому что прекраснейший был человек.
     Я даже так думаю, что под конец его все и везде позабыли;  но уже никак
ведь нельзя сказать,  что  и прежде  совсем  не знали.  Бесспорно,  что и он
некоторое время принадлежал к знаменитой плеяде  иных прославленных деятелей
нашего  прошедшего поколения, и,  одно время,  -  впрочем, всего только одну
самую маленькую минуточку, - его имя многими тогдашними торопившимися людьми
произносилось чуть не на ряду с именами Чаадаева, Белинского, Грановского  и
только  что начинавшего тогда за границей  Герцена. Но деятельность  Степана
Трофимовича окончилась почти в ту же  минуту, как и началась, - так-сказать,
от "вихря сошедшихся  обстоятельств". И что же? Не только "вихря", но даже и
"обстоятельств" совсем потом не оказалось, по крайней  мере в этом случае. Я
только  теперь, на днях, узнал, к величайшему моему удивлению, но зато уже в
совершенной  достоверности,  что Степан  Трофимович проживал  между нами,  в
нашей губернии,  не только не  в ссылке, как  принято было у нас думать,  но
даже  и под  присмотром  никогда не  находился.  Какова  же после этого сила
собственного  воображения! Он  искренно сам  верил  всю  свою  жизнь,  что в
некоторых сферах его  постоянно опасаются, что шаги его беспрерывно известны
и сочтены, и что каждый из  трех  сменившихся у нас в последние двадцать лет
губернаторов,  въезжая править  губернией, уже  привозил с  собою  некоторую
особую  и хлопотливую о нем мысль, внушенную ему  свыше и прежде всего,  при
сдаче губернии.  Уверь  кто-нибудь  тогда  честнейшего  Степана  Трофимовича
неопровержимыми доказательствами, что ему  вовсе нечего  опасаться, и он  бы
непременно  обиделся.  А  между  тем   это  был  ведь   человек  умнейший  и
даровитейший, человек  так-сказать даже науки, хотя  впрочем в  науке... ну,
одним словом, в науке он  сделал не так  много и, кажется, совсем ничего. Но
ведь с людьми науки у нас на Руси это сплошь да рядом случается.
     Он  воротился  из-за  границы  и  блеснул  в  виде  лектора на  кафедре
университета уже  в самом  конце  сороковых годов.  Успел  же прочесть всего
только  несколько  лекций,  и кажется,  об аравитянах; успел  тоже  защитить
блестящую  диссертацию  о  возникавшем  было  гражданском  и  ганзеатическом
значении немецкого городка Ганау, в эпоху между 1413 и 1428 годами, а вместе
с тем и о  тех особенных и  неясных причинах, почему  значение это  вовсе не
состоялось.  Диссертация эта ловко и больно уколола тогдашних славянофилов и
разом доставила ему между ними многочисленных и разъяренных врагов. Потом, -
впрочем уже после потери кафедры, - он успел  напечатать (так-сказать в виде
отместки  и чтоб  указать кого они  потеряли) в ежемесячном  и прогрессивном
журнале,  переводившем  из  Диккенса и  проповедывавшем  Жорж-Занда,  начало
одного   глубочайшего  исследования,  -  кажется,  о  причинах  необычайного
нравственного благородства каких-то рыцарей в  какую-то эпоху, или  что-то в
этом роде.
Быстрый переход