Семенов тоже поглядывал на ее красивый профиль, на немного растрепанные от быстрой ходьбы волосы и слушал сбивчивую, взволнованную, с придыханием речь.

— Я выяснила, кто такой Тимур Тимурович Урусбаев. — Начала она. — Он известный археолог, доктор археологических наук, совершил ряд открытий в области археологии. Был одним из руководителей афгано-советских раскопок на берегу Аму-Дарьи в Северном Афганистане в тысяча девятьсот семьдесят восьмом году и нашел то самое золото древней Бактрии. Это уникальная коллекция — более двадцати тысяч предметов, — и хранилась в Национальном музее Афганистана в Кабуле. В мировой археологии ей нет равных. Золото Бактрии может соперничать разве что с сокровищами гробницы Тутанхамона. Но после вывода советских войск из Кабула она была потеряна на или разграблена. — Бобкова замолчала и победоносно обвела взглядом всех присутствующих.

— Так, убийство из-за золота, — высказал мысль Семенов.

— Не знаю, наверное нет, слушайте дальше. — Лариса перевела дух и немного успокоилась.

— Раскопками руководил профессор Амирбаев, и открытие, в общем-то, сделал он, а Урусбаев был у него ассистентом, его учеником, аспирантом. В период раскопок Тимур прикарманил несколько золотых вещей из коллекции, но был вычислен охраной раскопок, уволен и выслан на родину в Советский Союз. Тут предстал перед судом и получил три года лишения свободы. Был осужден и отсидел почти полтора года, но вскоре был выпущен за примерное поведение.

В лагере общего режима написал кандидатскую диссертацию по культуре древней Бактрии и впоследствии успешно ее защитил. Вот копия его дела. — Бобкова положила на стол дискету от компьютера.

Семенов взял ее, повертел в пальцах и сунул в папку:

— Это как-то связано с его убийством?

— Наверное, нет, но вот что я еще нашла. — Лариса перевернула лист и возобновила чтение. — Археолог Тимур Урусбаев является также и известным коллекционером. Он собирает предметы искусства Древнего Востока, и за двадцать лет собрал хорошую коллекцию. Часть ее — малые формы — находится в его квартире на Тверской улице, а большие — на даче в Рублево.

— На даче? — переспросил полковник. — Поясни, что такое малые и большие формы? Он что, скульптуры по пять метров высотой собирает?

— Я не совсем верно выразилась, — поправилась Бобкова, — у него огромный дом — его площадь две тысячи квадратных метров, плюс участок. Общая стоимость дома и земли, а в Рублево метр стоит двадцать тысяч долларов, примерно три миллиона долларов. Там и расположена основная часть коллекции — большие формы — куски камней с древними надписями, скульптура, части древних зданий.

— А в квартире статуэтки, побрякушки, мелочь, — догадался полковник.

— Предметы древней письменности, золотые украшения, — продолжила Бобкова.

— И все с раскопок, как я понял, — шеф нахмурился.

— Да, но есть вещи и с аукционов. Во всяком случае, как утверждает вот этот документ — все приобретено законным путем. Тут копии покупных чеков. — Лариса передала их полковнику. Тот взял и мельком просмотрел.

— Хотя это может быть липой.

— Вполне возможно. У тебя все?

— Пока все, — Бобкова хитро посмотрела на полковника и спросила: — Ну, будет выговор?

— Ладно, — снисходительно улыбнулся шеф, — опоздание прощаем.