— Ты видела свою мать? — спросил Кевин, и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Конечно, не видела! У нее никогда не было времени для ее девочек, только для Маршалла. Упокой Господь его душу. Это Лу свела его с ума этими своими дурацкими бреднями о так называемом среднем классе. Он не был плохим человеком, упокой его Господь. Она сделала его таким. Сделала его слабым, потому что слишком рьяно опекала его.

Женщины молчали. Они понимали, что ему надо высказаться.

— Она защитила его, а я защитил ее. Зачем я только это сделал? А кто защитил тебя, Мария?

Глаза Люси расширились, когда она поняла, что сказал отец. Сьюзен схватила Люси за руку, когда та попыталась встать, чтобы уйти.

— Не уходи. Пусть выговорится, — тихо сказала она.

Люси снова опустилась в кресло, но слова отца тяжелым камнем легли на ее сердце. Для него всегда была на первом месте только Мария, для ее матери — Маршалл. А что же, черт возьми, все эти годы доставалось ей от их любви?

— Бедные мои брошенные внуки! Я хотел их взять, честно, хотел! Я сказал Лу, что мы должны заботиться о них, но потом Маршалл убил себя, и у нее случился нервный срыв. И тогда я понял, что должен держать рот на замке. Я не сказал вам, потому что я был просто в ужасе: если бы правда всплыла на поверхность, это бы убило Лу. Теперь я очень жалею, что помешал этому!

Кевин заплакал:

— Мне так жаль, Мария, пожалуйста, прости меня. — Он трясущимися руками вытирал катившиеся из глаз слезы. — В конечном счете она использовала это против меня. Лу держала меня рядом, потому что я прикрыл ее. А я сделал это ради нее, ради сына, ради того, чтобы никто не узнал, что произошло на самом деле…

— О чем ты говоришь, папа? — тихо спросила Люси.

— Все эти годы это пожирало меня, словно проказа. Она знала… твоя мать знала об этом… Но я не мог сказать ей, и она использовала это против меня, ты понимаешь?

Речь Кевина была сбивчивой, и Люси ничего не понимала.

— Объясни, что случилось, — попросила она.

— Я слышал, Лу была у него, у Маршалла. Она знала, что он в тот день должен был встретиться с тобой, Мария, поэтому она обыскала его комнату. Она знала, что он был наркодилером, и обвиняла в этом конечно же Патрика Коннора. Маршалла всегда привлекали легкие деньги, это было в его натуре. Но Маршалла связывало с Коннором и кое-что посерьезнее. Когда он сказал Лу, что это Коннор забил тех двух девушек до смерти, что он видел это собственными глазами, она чуть с ума не сошла. Он сказал ей, что молчал, потому что боялся, что она узнает, чем он занимается на самом деле. Вот какое сильное влияние она на него имела. И она решила, пусть уж лучше Мария сядет в тюрьму и двое ее детей останутся без матери, чем люди узнают, что ее обожаемый сынок связан с Патриком Коннором.

Но это разладило их отношения. Маршалл сказал ей не всю правду. Поэтому-то он и застрелился. Я думаю, он понял, что она загнала его в угол, — Лу сказала, что убьет себя, если он пойдет в полицию, и ее самоубийство будет на его совести. К этому времени в убийстве обвинили Марию, и даже ты сама думала, что сделала это. Так все думали. Все зашло слишком далеко.

Кевин закурил дрожащими руками сигарету и глубоко затянулся.

— Но ты не знала о том, что его действительно связывало с Коннором.

Он посмотрел в лицо Люси:

— Скажи ей, что я говорю правду.

Люси посмотрела на Сьюзен и кивнула.

— Видишь, она знает, что я говорю правду. Все эти годы после его смерти Лу убеждала себя, что Маршалл просто соврал, чтобы выгородить сестру.