Взоры остальных же были обращены на вершину лестницы, где облаченная в белоснежный наряд послушницы Алексия, начинала свой медленный горделивый спуск. Лицо ее обеленное кремами да мазями, пугало даже самых заядлых вояк, напоминая мертвенно-бледной кожей, ушедших в мир иной при захоронении.

Церемониймейстер, приложив свободную руку к области сердца, глухо стукнул о подставку три раза, запоздало оповещая о появлении нового лица:

— Ее Королевское Высочество Принцесса Алексия лит Нерп.

Младший Принц Бетафа изменился в лице. Перед ним во всей своей красе предстала будущая супруга, которая судя по всему ей становиться, не собиралась априори. Александр глядя на всю эту картину, откровенно потешался, изо всех сил пытаясь сдержать смех, в то время как у Короля явственно задергался глаз.

— Прошу нас простить. — сквозь сжатые зубы выдавил из себя Его Величество, испепеляя взглядом ту, которая должна была сегодня стать украшением бала. — Наверняка вы устали с дороги. Давайте же отложим все дела на завтра? По случаю вашего приезда мы устраиваем вечером бал.

— Конечно, Ваше Величество. Будем премного благодарны. Принцесса? — оба гостя чуть склонили головы по направлению к девушке, а затем и остальной королевской семье.

— Ступайте, братья! Я помолюсь за вас! — ее голос разнесся по залу мелодичным колокольчиком.

Слова прозвучали так яро, так самоотверженно, что абсолютно все участники спонтанного представления поморщились, выказывая негодование. Проводив гостей поклонами и взглядами, взоры знати обратились к своему Королю, который в этот момент смотрел на дочь пугающим рассерженным взором.

— Все вон! — громыхнуло, словно из пушки, и в миг в зале осталось лишь правящее семейство.

— Как ты посмела? — каждую букву питала ярость. — Ты опозорила меня перед гостями и подданными!

Головной убор, который оставлял открытым лишь лицо, тут же отлетел в сторону, обнажая копну каштановых локонов. Ее изумрудные глаза лихорадочно горели, поглощая отражение огоньков от свечей в зеркалах. Она смотрела прямо, горделиво, без тени страха на лице, без раболепия и преклонения в позе — совершенная, божественная, сильная…

— Как вы посмели, дорогой отец, продать ту дочь, что не принадлежит вам по крови? Как вы могли обменять меня на власть? — Алексия говорила твердо, не стыдясь своего происхождения, не боясь казни за неповиновение своему Королю.

— Лекси! — спохватилась Королева.

Александр продолжал стоять все на том же месте подле трона и не сводил глаз с той, которая сжигала его душу. Маленькая, словно ребенок. Нежная, будто лепестки только распустившихся роз. Страстная, как огонь полыхающего костра. Желанная — сводящая с ума одним лишь внешним видом. Сумбур непрекращающихся эмоций в его голове и не собирался рассеиваться. Как можно быть так близко и настолько далеко? Он не понимал, не хотел принимать…

— Подожди, Амалия. — Его Величество выставил руку вперед в жесте, приказывающем супруге молчать. — Ты сама ответила на свой вопрос! Ты мне ни дочь! Но мне нужен брачный договор с Бетафом. Так отблагодари же за круги, что о тебе заботились и растили, выполнив свой долг перед Королевством!

— Я не просила заботиться обо мне! Я не просила признавать меня вашей дочерью!

— Этого хотела твоя мать, и я выполнил ее последнюю просьбу, потому что очень любил, несмотря на то, что не был причастен к твоему рождению! Ты — Принцесса! А скоро выйдешь замуж за Принца другого Королевства!

— Мне не нужно ни первое, ни второе, ни третье! — кулачки ее сжимались, болезненно впиваясь ноготками в плоть.