— Агент О’Харли скажет вам, что использовать гражданских лиц — против правил.

— Поезжай в Мадрид, Джиллиан. — Трейс произнес эти слова тихо и твердо и, нарушив данное самому себе обещание, взял ее за руки. И дело тут не в правилах. Он уже давно послал к чертям все правила. Дело в том, что так будет лучше для нее.

— Я иду с тобой. — Она сжала его руки. — Мы так договорились.

— Не будь глупой. Теперь все становится гораздо опаснее.

— Это не важно.

Трейс отпустил ее руки и, поднявшись, направился к окну и прикурил очередную сигарету. Что, черт возьми, он такое сделал, чтобы заслужить такое доверие? Он не знал ответа на этот вопрос и не знал, как заставить ее внять голосу разума.

— Я уже говорил, что у меня нет времени нянчиться с тобой.

— А я сказала, что могу сама о себе позаботиться. — Она положила руку, еще хранившую тепло его прикосновений, к себе на колени и обернулась к Эддисону: — Я играла роль женщины Кабо. Поэтому ни у кого не возникнет вопросов, если я отправлюсь с ним в Сефру. Если мне придется ждать там, я согласна. Надеюсь, вы не станете силой задерживать меня, в противном случае ваши действия получат огласку. Я поеду с агентом О’Харли.

Эддисон не ожидал такого упорного сопротивления. В сведениях о Джиллиан говорилось, что она — вдохновенный ученый, законопослушная и тихая женщина.

— Я вовсе не собираюсь применять к вам силу, доктор Фитцпатрик, но позвольте спросить, что произойдет, если ваш обман раскроют и отправят вас к Хусаду?

— Тогда я найду способ убить его. — Она произнесла эти слова совершенно бесстрастно. Это решение она приняла на рассвете, всю ночь напролет пытаясь разобраться в себе. И именно ее невозмутимость и простота заставили Трейса обернуться и во все глаза уставиться на нее. — Я никогда не позволю ему воспользоваться моими знаниями и умениями, над которыми я работала всю жизнь, не позволю ему обернуть их против других людей. Проект «Горизонт» разрабатывался не для таких, как он. Один из нас умрет, прежде чем он получит результаты.

Эддисон стянул с носа очки и принялся протирать их белоснежным носовым платком.

— Я восхищаюсь вашей преданностью, доктор, и уважаю ваши чувства. Однако у агента О’Харли скоро будет дел невпроворот.

— Она не уступит, — откликнулся Трейс.

Эддисон снова нацепил очки.

— Она — гражданское лицо и их цель.

— Она не уступит, — повторил Трейс, и их с Джиллиан взгляды встретились. — Я могу использовать ее. Кабо путешествует с женщиной. Как обычно.

— В таком случае мы привлечем еще одного агента.

— Джиллиан уже видели со мной. И она пойдет, даже если МСБ не даст разрешения, так что лучше нам использовать ее желание себе во благо.

Дело было не в численном превосходстве. Эддисон и раньше оказывался в ситуации, когда оппонентов было больше. Здесь существовала опасность провала операции, если хоть немного изменить уже существующую картину. Джиллиан Фитцпатрик не принадлежала к числу его людей, но, если она настаивала на том, чтобы рисковать своей жизнью, МСБ использует ее.

— Отлично. Я не могу остановить вас, но и не одобряю ваше решение. Надеюсь, вы не пожалеете об этом, доктор.

— Не пожалею.

— А теперь о ваших записях. Поскольку вы отказываетесь вернуться со мной в Мадрид, я должен настоять, чтобы вы передали мне записи результатов по проекту «Горизонт», чтобы я смог сохранить их.

— Конечно. Я написала их…

— Она записала их техническими символами, — прервал ее Трейс.