— К нашему общему разочарованию, все попытки убрать его провалились.

— Эта не провалится.

Брейнтц развел руками:

— Я полностью в твоем распоряжении. Трейс кивнул в ответ и встал:

— Я буду на связи. Трейс понимал, что в ближайшее время все разрешится. И он был этому рад. С самого первого задания в МСБ он смирился с тем, что любая работа на организацию могла стать для него последней. И дело не в том, что ему было наплевать, умрет он или будет жить. Трейс ценил свою жизнь. Он просто хорошо осознавал степень риска и стремился получить за это достойную плату. Но за последние несколько дней жизнь приобрела для него дополнительную ценность.

Трейс не изменил своего мнения насчет своих отношений с Джиллиан, но был вынужден признаться самому себе, что хотел бы проводить с ней больше времени. Он хотел слышать, как она смеется, что случалось очень редко с тех пор, как они познакомились. Он хотел видеть ее спокойной и расслабленной, что происходило лишь изредка. Он хотел, пока еще не желая себе в этом признаваться, чтобы она волновалась о нем и относилась к нему с той же преданностью, как и к своей семье.

Это было глупо. И конечно же неправильно для нее. Но именно этого он хотел.

Он непременно вернет ей брата и девочку, которых она иногда звала во сне. Он сделает то, за чем приехал в Марокко, а затем проведет с ней волшебную ночь. Одну ночь без напряжения, страха, сомнений, которые окружали ее сейчас. Она думала, что он этого не чувствует, но она ошиблась. Трейс хотел, чтобы она обрела покой.

Джиллиан не хотела его жалости, поэтому он скрывал свои чувства. Их страсть ни к чему не обязывала, но для него она была подобно сладкой боли, которую он никогда прежде не испытывал. Эта боль оказалась сродни желанию дать больше, чем его просили, и взять больше, чем ему предлагали. Желание давать обещания и принимать их.

Он не мог этого сделать, но мог подарить ей одну незабываемую ночь, когда ее семья окажется в полной безопасности. И эту ночь она запомнит навсегда.

И ради этой ночи, ради огромного счастья и радости обладания ею, он непременно должен остаться в живых.

Шпионы Кендесы следовали за ним до вестибюля отеля. Но Трейс не беспокоился, понимая, что Кендеса просто соблюдает меры предосторожности. И он прекрасно знал, что о его сегодняшней встрече с Брейнтцем тоже будет доложено Кендесе. Но у Брейнтца на редкость хорошее прикрытие. Трейс стремительно направился в свой номер, предвкушая избавление от удушающего костюма и галстука.

Открыв дверь, он сначала застыл от удивления, а затем пришел в ярость.

Джиллиан взглянула на него мокрыми от слез глазами и радостно улыбнулась:

— Трейс, я так рада, что ты вернулся! Это замечательные песни. Я два раза перечитала их и так и не решила, какая мне понравилась больше всего. Ты должен сыграть их для меня, чтобы я смогла…

— Какого черта ты роешься в моих вещах?

Его тон застал Джиллиан врасплох, и, умолкнув, она смотрела на него, держа открытый блокнот на коленях. Когда он подошел к ней и резко схватил блокнот, Джиллиан в полной мере ощутила силу его гнева. Но она не съежилась и не попыталась скрыться в своей комнате. Просто сидела тихо.

— Не думал я, что ты возомнишь, будто имеешь право копаться в моих личных вещах только потому, что я на тебя работаю и мы вместе спим. Я не разрешал тебе вторгаться в мое личное пространство.

Джиллиан сильно побледнела от волнения.

— Прости, — сумела она произнести подчеркнуто спокойным тоном. — Тебя так долго не было, и мне просто надо было себя чем-нибудь занять, поэтому я решила сложить твои вещи. Я уже заканчивала и вдруг случайно наткнулась на флейту и записную книжку.

— И тебе даже в голову не пришло, что в этом блокноте может оказаться что-нибудь личное? — Он стоял, держа блокнот в руке, чувствуя ужасную неловкость.